— Хорошо, — сдался Гущин, — вас включат в список пассажиров «Везувия».
«Везувия»! К системе Большая Удача полетит десантный крейсер «Везувий»! Андрей не поверил собственным ушам. У землян пока было всего два боевых корабля такого класса. Огромный по земным меркам «Везувий» нес в своем чреве две сотни истребителей, каждый из которых имел отличное лучевое и ракетное вооружение и мог вести боевые действия как в космосе, так и в атмосферах планет. Отправка «Везувия», имеющего на борту более пятисот человек команды, могла означать лишь одно — Совету известны точные координаты «Новой Земли»!
Увидев две челюсти, удалившиеся на значительное расстояние от остального стереоизображения, Гущин понял, что проговорился. Крякнув, он недовольно изрек:
— Придется вам подписать по еще одной секретной бумаге.
Но поскольку такое заявление не восстановило целостности образов гостей, нехотя пояснил:
— Одной из недокументированных систем компьютерного оборудования всех типов космических кораблей и орбитальных станций является система автоматического считывания бортжурнала. Таким образом, экипаж любого корабля, обменявшись позывными со станцией, инициирует аппаратуру, которая в сжатой закодированной радиопосылке передает на станцию маршрут его предыдущего движения и еще кое-какие параметры. Следовательно, точные координаты «Новой Земли» имеются в недоступной простым пользователям области памяти бортового компьютера орбитальной станции в системе Большая Удача. — И, увидев осуждающие взгляды, тут же пояснил: — Согласитесь, такая мера с учетом сложившейся на данный момент практики полетов просто необходима. Чему мы и получили наглядное подтверждение!
Как ни странно, столь наглое вмешательство государства в деятельность частных компаний, граничащее с промышленным шпионажем, в данный момент Андрея только порадовало. Теперь не придется ждать несколько лет, пока ничего не подозревающий Хиггинс явится за расплатой. Возмездие свершится значительно раньше, вот только если эти деятели напоследок заодно не уничтожили и орбитальную станцию. Да нет — это было бы слишком подозрительно. Взрыв реактора в колонии — невероятно, но, в принципе, возможно, а гибель еще и орбитальной станции… Нет, на это они ни в коем случае не пойдут. Значит, через каких-нибудь полтора-два месяца мы будем иметь «удовольствие» опять лицезреть Хиггинса, если он, конечно, «случайно» не погибнет при захвате.
— Это все? — нетерпеливо спросил Гущин.
— Нет! — спохватился Андрей. — Что будет со мной и Барбарой после окончания срока карантина?
— Вы получите достоверные легенды, далекие от реальных событий, и будете отпущены. Сами понимаете, что, пока мы не имеем даже намека на контроль над Переходом, выносить такую информацию в общество крайне опасно. Возможна паника, религиозная эскалация и прочие деструктивные действия праздношатающихся обывателей.
После этого связь с залом заседаний была прервана, и Совет продолжил свою работу без посторонних ушей.
Оставалась последняя ночь, которую еще предстояло провести в карантинном боксе. Все эти дни вынужденного заточения Андрей читал, слушал музыку и смотрел любимые старые фильмы. В общем, пытался, по мере возможности, отвлечься от недавних событий, и в какой-то момент ему даже удалось воссоздать беззаботно-радостное, не отягощенное будущими проблемами настроение. Но оно оказалось столь хрупким и мимолетным, что, вспыхнув радостной искрой, тут же сгорело, опять погрузив своего недолгого обладателя в разъедающий сознание дым неизвестности и тревог.
Сегодня утром пришлось подписать еще несколько документов, касающихся его ответственности за разглашение информации, невольным обладателем которой он стал. Кроме этого, его ознакомили с легендой гибели грузовика, она оказалась весьма простой, чтобы вызвать подозрения компании, и слишком простой, чтобы не вызвать подозрения вовсе. Речь шла о возникших после выхода из пространственного Канала неполадках в маршевом двигателе, последующий взрыв которого уничтожил корабль и привел к гибели штурмана, находившегося в ремонтном отсеке.
