— Получается, что это единственное более пли менее свободное пространство на корабле.
— Допустим, и что из этого следует?
— Не знаю, — откровенно признался Сандерс.
Несколько секунд помолчали, размышляя, что можно предпринять в данной ситуации.
Андрей мысленно еще раз наехал на разработчиков корабля, не предусмотревших систему видеоконтроля в грузовом отсеке.
Сандерс хлопнул себя по коленям и выдал резюме:
— Придется пойти посмотреть! — Он излишне бодро выпорхнул из кресла и направился к выходу.
— Скафандр средней защиты и плазменный излучатель на полную мощность, — распорядился ему в спину Андрей.
Майкл, не оборачиваясь, кивнул, но покинуть рубку не успел. Услышав нечленораздельный вопль Белова, он снова повернулся к пульту. Картина на главном экране изменилась. Теперь зеленым светился не грузовой отсек, а коридор, ведущий к транспортной кабине, с помощью которой можно было попасть в том числе в шлюзовую камеру рубки.
Похоже, незваный гость решил более не мучить хозяев неизвестностью. Андрей заблокировал кабину, использовать ее для неожиданного визита стало невозможно. Включил установленную в ней видеокамеру.
Внутри кабины царил синеватый полумрак дежурного освещения. Тускло поблескивала спящая панель управления. Черным квадратным колодцем выглядел экран вмонтированного в боковую стену терминала.
То, что двери этого сонного царства вот-вот распахнутся, плавно, словно сметана, разольется белое освещение, по пульту пробежит вереница огоньков, символизируя самотестирование всех систем, а терминал угодливо высветит транспортную схему корабля, как бы вопрошая: «Куда изволите?» — казалось совершенно нереальным.
Напряжение достигло кульминации.
Два человека в рубке замерли, не в силах оторвать взгляд от полутемного экрана. В голове у обоих крутились примерно одинаковые мысли.
Сколько времени нужно, чтобы преодолеть этот светящийся на схеме ядовито-зеленым коридор?
Самым медленным шагом — и то секунд тридцать. Так чего же он ждет?
А если автоматика не откроет ему двери кабины?
С какой стати? Там стоят те же датчики, благодаря которым бортовой компьютер уже записал гостя третьим членом экипажа.
Как нередко случается, событие, которого ждешь с полным вниманием, все равно происходит неожиданно, вдруг на мгновение лишая наблюдателя возможности оценивать ситуацию, заставляя оцепенеть, а при определенных обстоятельствах удариться в панику.
Вот и теперь показалось, что свет в кабине вспыхнул слишком резко и ярко, заставив их вздрогнуть, на секунду потерять ориентацию, непроизвольно наклониться к экрану, при этом чуть не столкнувшись головами.
А гость, перед которым автоматика услужливо распахнула двери, не торопился войти внутрь, оставаясь в тени коридора, будто опасался чего-то или добивался, чтобы экипаж получил-таки нервное расстройство.
Наконец, отделившись от мрака, он шагнул внутрь кабины и, повернувшись к глазку видеокамеры, покачав головой, с усталым сарказмом произнес:
— Как вы меня достали своими прыжками с орбиты на орбиту…
И, спустя пару секунд, не отметив на приборной панели никакой реакции на свое появление, поинтересовался:
— Ну что, сразу пропустите или сначала датчиками будете тыкать?
После этой фразы сомнений не осталось. Внутри кабины, усталый, но по-прежнему ироничный, стоял Артур собственной персоной.
Во всем был «виноват» Сандерс со своими снимками. Рассматривая фотографию утопленника, Андрей перед отключением защитных полей забыл выполнить уклоняющий маневр, что и позволило Артуру, вычислив точку предполагаемого появления корабля, нанести им визит. Как он это сделал, они не понимали, но других, более важных, вопросов было столько, что этот отошел пока на второй план.
Они сидели в кают-компании и одну за другой тягали банки с пивом из раздолбанного Сандерсом автомата.
— Кругом бардак и предатели, — жаловался уже слегка захмелевший Артур. — Гнилая человеческая сущность неискоренима в любых условиях.
Белов и Сандерс молча посасывали пиво, с поразительной синхронностью периодически протягивая свободную руку к блюду с солеными орешками, сталкивались пальцами и не замечали этого, пытаясь осознать кратко изложенную Артуром историю здешнего мира.
