Когда из-за угла, наконец, появляются фары, я поворачиваюсь и жестом приглашаю Кевина поехать со мной.
- Мне надо удостовериться, что Ник не сядет за руль, - повторяет он.
- Спасибо, - говорю я, хотя уже и решила, что Ник Мэтерсон больше не моя забота, и не важно, насколько он красив и сколько ночных разговоров на пляже было у нас. У меня нет ни времени на него, ни терпения.
Машина останавливается прямо у дверей дома. И хотя я знаю, что это не может быть Страз, все равно разочарована, когда вижу темноволосую голову и лицо, покрытое слоем щетины. Агент, которого я не знаю и который совершенно не обращает на меня внимание, продолжая разговаривать по мобильному, когда я проскальзываю на пассажирское сидение.
- ...и теперь я исполняю роль няньки! Это смешно! - нет ничего обиднее, чем услышать, как на тебя жалуются. - Ага, в следующий раз поедешь ты, я не собираюсь больше этим заниматься!
Мне так и хочется сказать ему, что раз он так спешит, то мы можем ехать, а не болтать по телефону... В конце концов, мне не терпится попасть домой и улечься спать, а ему, видимо, хочется вернуться на работу. Но я устала даже для споров.
- Ладно, мне пора, - он бросает на меня взгляд. - Да, ага, держи меня в курсе событий.
Он заканчивает разговаривать и я обращаю внимание на то, что его телефон куда круче обычных Блэкберри. Бюро должно начать привлекать молодежь на работу такими вот современными гаджетами.
- Ты Джаннель Теннер? - спрашивает он, и я киваю, потому что мой голос обычно начинает звучать очень раздраженно, когда при мне разговаривают так, будто меня рядом нет. - Ты понимаешь, что ФБР - это не служба по развозу пьяных?
- Мы поедем или Вы будете практиковаться в сарказме?
- Я могу арестовать всех твоих друзей, - он кивает в сторону дома. - Уверен, ты станешь тогда мега популярной.
Я поворачиваюсь к нему и внезапно понимаю, что вся эта небритость делает его старше, чем он есть на самом деле. Этот ребенок еще не агент, скорее всего, может младший аналитик, только после колледжа и сейчас он явно упоен полученной властью, думая, что я ничего не понимаю.
Да вот только я все отлично понимаю.
- Популярность не так важна для меня. Сейчас я хочу попасть домой и лечь спать. Но если тебе так хочется, то вперед!
Он заводит машину и разворачивается. Всю поездку до моего дома мы проводим в тишине: он не представился, ничего не спросил.
Мы почти уже у моего дома, как его телефон начинает звонить. Он отвечает на втором звонке:
- Барклай.
О, так это и есть Барклай, про которого я читала в ноутбуке папы. Значит, он ведет себя так не только со мной.
- Да, сэр, сейчас буду, - произносит он в телефон и, отключившись, резко разворачивает машину. Мне приходится резко схватиться за подлокотник, чтобы не выпасть в окно. Я сильно ударяюсь локтем, и мне приходится закусить щеку изнутри, чтобы не завопить от боли.
- Куда мы едем?
- Срочные дела!
Мы попадаем на улочку, которая очень похожа на ту, где живу я. Такие же стандартные домики, кремовая штукатурка и оранжевые крыши. Небольшие участки земли, трава на некоторых скошена. Но на этом сходство заканчивается. Улица вся заставлена машинами: новости телевидения, полиция, скорые и даже пожарная машина. Барклай притормаживает у толпы и открывает окно. Ему приходится пару раз показать документы, чтобы пробиться внутрь. Он смотрит на меня, ожидая, что я скажу что-нибудь.
Но я молчу. Здесь произошло что-то совсем серьезное, и я не хочу, чтобы он понял, что мне здесь не место.
Мы паркуемся недалеко от дома, вокруг которого сосредоточено все внимание. Я глубоко вздыхаю, замечая машину отца. Я здесь, на месте преступления, которое расследует мой отец. Возможно, дело связано с моим Джоном До. Я сжимаю руки, чтобы унять дрожь, и не сразу понимаю, что Барклай что-то мне говорит.
- ...и у меня нет времени быть твоей нянькой. Так что можешь дойти сама или подождать меня в машине, пока все не закончится, - он не смотрит на меня, вытаскивая именную куртку ФБР и сумку с заднего сидения.
