Стон.
Чёрт. Это было сексуально, но подождите, она отвлекала его.
— Ты обычно так и делаешь?
Она схватила бумажную салфетку и вытерла губы.
— Ем так? Нет, но, боже, я обязана найти такие тако дома.
— Алисса.
Она остановилась посреди очередного укуса.
Он чувствовал на себе её взгляд, вопрошающий.
— Ты платишь за всех вокруг?
Например, за того ублюдка, с которым она была помолвлена?
Она свела брови над очками.
— Нейт любил светить кредиткой компании, так что не совсем. Хотя я обычно возмещала сумму компании, если наши ужины были личными, но... — она покачала головой, проясняя некоторые воспоминания. — В любом случае, это другое.
— Чертовски верно. Ты одна из моих, и ты не будешь возвращать мне деньги за пару тако.
Девушка высунула язык, чтобы облизнуть губы, а затем сказала.
— Одна из твоих кого?
Хант доел свой первый тако и посмотрел на неё.
— Из друзей. Таких, ради защиты, которых я брошу всё.
Так ей было достаточно понятно?
На её лице появилась широкая улыбка.
— Хм-м, так кто ещё в этом списке?
Хант закатил глаза, но внутри у него всё зазвенело от её самой настоящей улыбки.
— Ну, у моего босса Адама есть парочка собак. Они обе в списке. Но ты прямо за ними.
— Ха-ха. Я не уверена, что ты в каком-нибудь из моих списков.
Настроение стало лучше по сравнению с тем, что было ранее на его кухне, и Хант был рад видеть, что ей весело.
— Я в твоём списке «Обожаемые горячие парни».
— Ты в нём как раз за типом, который приготовил эти тако. — она взяла свой второй тако и откусила кусок. — О, да.
Его кровь нагрелась и побежала на юг. Когда, чёрт возьми, наблюдение за тем, как женщина ест неаккуратные тако, стало сексуальным? У неё на губе осталось крошечное пятнышко, и у него возникло зудящее желание слизнуть его.
Она огляделась вокруг.
— Ты знаешь, что мне нравится?
— Я. Мы это установили. И, к твоему сведению, я могу надрать зад продавцу тако, так что он опустится ниже в твоём списке «Обожаемых горячих парней».
Он шутил только отчасти. Мысль о том, чтобы она влюбилась в какого-то другого мужчину, раздражала его.
Алисса рассмеялась.
— Только если ты делаешь такие тако. Ты второй. Он первый.
— Неа, я – первый. Я привёз тебя сюда. Ты бы никогда не узнала об этих тако, если бы я тебе не показал, — Хант наклонился вперёд. — Ты единственный человек, которого я когда-либо сюда привозил. Верни меня обратно на первое место.
Он услышал сам себя и почувствовал, как его губы растягиваются в дурацкой улыбке. Она пробуждала в нём ту сторону, которую он не видел много лет.
— Это завидная позиция, морской пехотинец. Если хочешь её, придётся заработать.
Эта женщина красовалась в журналах как одна из самых красивых руководителей, но эти фотографии и в подмётки не годились ей сейчас. Ветер и шлем вытащили прядки волос из её косы, её кожа слегка обветрилась, в его чёрной кожаной куртке она казалась такой хрупкой, и она была божественна.
— Я первый, девочка с обложки. Мы оба это знаем. — он отодвинул свою пустую коробку и вытер руки. — Теперь скажи мне, что тебе нравится?
Сделав глоток своего чая, она сказала.
— Мне нравится, что здесь никого не увидеть. Никого не волнует, как выглядят все остальные. Они действительно оставляют нас в покое. — она подняла свои солнечные очки, её взгляд соединился с его глазами. — Поэтому ты больше никому не показывал это место? Тебе нравится уединение?
Ох, она слушала.
— Пойдём, я тебе покажу. Там ты можешь сделать несколько фотографий.
***
Алисса взяла его за руку и шла за Хантом вдоль скалистой крутой дорожки, ведущей вниз. Их окружал запах океана, листвы и влажной земли. Когда они остановились на краю утёса с видом на океан, у Алиссы перехватило дыхание. Зазубренные скалы вели к пенящейся воде. В одном месте скала вытягивалась к океану как палец.
— Это потрясающе. Неукротимая, но мирная природа.
Хант протянул ей фотоаппарат.
— Действуй, ты знаешь, чего хочешь.
О, она знала. Девушка сняла куртку, положила её на ближайший валун и взяла фотоаппарат. Её охватила тишина, когда она подняла камеру и начала делать снимки. Это место казалось живым и могущественным – настоящий образ Матери Природы. Закончив с этим, она развернулась и принялась фотографировать Ханта. Он тоже снял куртку, оставшись в выцветших джинсах и футболке, растянутой на мышцах. С чуть расставленными ногами, скрещенными руками и постоянно двигающимся и изучающим взглядом от него исходило ощущение хищника, готового наброситься в любую секунду. Но когда его взгляд скользнул на неё, его губы смягчились в знакомой полуулыбке, которая пробуждала всё её тело.
