— Я тоже, — улыбнулась в ответ Микела.
— Если он вдруг появится, пока вас не будет, я передам ему, что вы у месье Ламбера, — услужливо пообещал он.
— Надо же, вы еще не успели забыть мой ежедневный маршрут, а ведь с первого дня весны прошло уже несколько недель, — иронично откликнулась Микела и, не дожидаясь его ответа, вышла из отеля.
Остановившись на ступенях, она огляделась вокруг, блаженно щурясь от теплых лучей солнца, играющих яркими бликами на каменных фасадах домов. Справа ворчун-цветочник расставлял возле дверей своей лавки пластиковые вазы с лимонными розами; слева несколько парней и выполнявшая функции их руководителя девушка разбирали остатки королевского трона; прямо напротив отеля мальчишки, яростно отнимая друг у друга пульт, громко спорили о том, кто будет первым управлять гоночной машинкой…
Микела замерла на несколько секунд, раскинув руки и глубоко вдыхая долетавший до нее запах роз.
«Поверь, завтра утром, когда ты выйдешь на улицу и увидишь, что все вокруг залито ярким солнечным светом, сегодняшние тревоги исчезнут сами собой… Солнечный свет прогоняет ночные призраки… Так было всегда», вспомнила она слова Лорана, которые он сказал ей на этих самых ступенях, прежде чем пожелать спокойной ночи.
— Да, так было и так будет всегда, — прошептала она, медленно открывая глаза. — А это значит, что все не так уж безнадежно… Что все поправимо… Тем более — наша ссора с Винченцо… Тем более что моя любовь к нему все еще со мной… Она никуда не исчезла, не покинула моей души… И сегодняшним утром я поняла самое главное: я никуда не отпущу свою любовь, даже если она вытеснит из моей души все другие чувства, не оставив им места… Ведь без любви все другие чувства, как бы много их ни было, ничего не значат… И успех, и честолюбие, и тщеславие, и стремление всегда и во всем быть первой, все это ничего не значит без любви, без желания любить и быть любимой… Без желания впустить это счастье в каждую частичку своей души… Чтобы стать настоящей… Чтобы стать самой собой… Самой собой…
Прошептав несколько раз эти два слова, словно волшебное заклинание, Микела снова оглядела залитую солнечным светом площадь и, улыбаясь встречным прохожим, направилась к тому самому переулку, возле которого познакомилась вчера с Лораном.
Она шла не спеша, подставляя разгоряченное лицо легкому ветерку, порхавшему, словно игривый мотылек, по ее растрепавшимся локонам, чувствуя, что впервые за несколько лет просто не в силах быть хоть сколько-нибудь взволнованной, хоть сколько-нибудь суетливой или встревоженной… Чувствуя себя таким же легким, невесомым мотыльком, который порхал в ее отливавших на солнце медью волосах…
— Я же говорил, что солнечный свет прогоняет ночные призраки, — услышала она вдруг уже знакомый голос и, опустив взгляд с заоблачных высот, увидела идущего ей навстречу Лорана. — Скажи, ведь я был прав? Они действительно испарились? — шутливо спросил он, приблизившись к ней.
— Все до единого. Как будто их и не бывало, — широко улыбнувшись, подтвердила Микела.
— Кроме одного, — все так же шутливо уточнил Лоран, ткнув себя пальцем в грудь. — Самого надоедливого. Который готов сопровождать тебя повсюду хоть целый день! — лихо развернувшись в обратную сторону, воскликнул он.
— Так долго не понадобится. Меня ждет Бернар, — доверительно взяв его под руку, сообщила Микела.
— Тот самый модельер?
— Да, он всегда сам упаковывает готовые платья, а я раскладываю по упаковкам поздравительные открытки собственного изготовления.
— Ты сама делаешь поздравительные открытки? — замедлив шаг, с любопытством переспросил Лоран.
— Да, это мое давнее увлечение. Самую первую я сделала ко дню рождения своей подруги… — Микела вдруг осеклась и, бросив на своего спутника смущенный взгляд, завершила скороговоркой: — Ну а потом, после знакомства с Бернаром, это занятие стало для меня почти второй профессией.
Лоран понимающе кивнул.
— Это хорошо, когда какое-то увлечение становится частью жизни… Тогда жизнь становится разнообразнее… — сделав вид, будто не заметил ее смущения, проговорил он и, немного помолчав, продолжил: — Уверен, что твои открытки, как и наряды того самого флорентийского портного, о доме которого ты мне вчера рассказывала, а также платья, сшитые Бернаром, приносят новобрачным счастье.
