Кто же устоит перед таким обаянием и утонченной элегантностью, которыми ты покорил меня в первый день, вернее, вечер знакомства, мысленно продолжила Микела. Ты был тогда само воплощение учтивости и трогательного романтизма… Особенно в ту минуту, когда увидел пару бархатных голубков, забытых на тротуаре после шумного празднования свадьбы, и предложил их сделать нашим талисманом… Талисманом, о котором знали бы только мы и который мог бы помирить нас, если мы поссоримся… «Все очень просто», сказал ты тогда, «тот, кто почувствует, что был неправ, отправит этих голубков другому, а тот в свою очередь пришлет обратно одного из них в знак примирения»… Действительно, просто… Настолько просто, что ты давно уже забыл об этом… И напоминать нет смысла… Ведь те слова исчезли не из твоей памяти, они исчезли из твоего сердца, окинув своего бывшего жениха укоризненным взглядом, мысленно завершила она и, больше не говоря ни слова, направилась в сторону сувенирной лавки, но вдруг остановилась и, нерешительно обернувшись к нему, еле слышно попросила: — Да, и не думай, пожалуйста, что я заговорила о твоем менеджере из желания отомстить… Я собиралась рассказать тебе о намерении Бернара в ближайшие дни… Думала, что у нас их впереди еще много, поэтому не торопилась… Но, как видишь, я ошибалась, — с горькой усмешкой завершила она и неторопливо зашагала дальше.
Возможно, надеясь, что он догонит ее и попросит прощения… Или даже убедит в том, что она ошибается, что у него никогда не было и не будет другой женщины… Никогда, никого, кроме нее… Убедит ее в том, что она и только она для него самая лучшая, самая необходимая, самая любимая женщина на свете… Единственно любимая…
Но Альдо молча стоял посреди пустынной в это раннее утро площади, провожая ее фигуру опустошенным взглядом и даже не пытаясь остановить ее… Даже не пытаясь придумать ни одной полагающейся в подобных случаях фразы: сожаления, уверения, раскаяния… И не потому, что в подобных случаях они всегда бывают фальшивыми, лицемерными и бесчувственными, как подаренные в знак бесконечной любви искусственные цветы, а потому, что он просто не мог отыскать их в своей памяти, в своей душе… Ему казалось, что его вдруг покинуло не только беспокойство и страх быть разоблаченным, с которыми он уже успел свыкнуться за последние дни, но и все ощущения, которые он когда-либо испытывал в своей жизни… Он казался себе таким же опустошенным, как и его собственный взгляд, который он никак не мог оторвать от этой тоненькой, стройной фигурки, с каждой секундой становившейся все менее различимой… Ему казалось, что вся его жизнь до этой секунды была такой же опустошенной, лишенной всякого смысла и устремлений… Лишенной главного чувства — любви и главного желания — сделать счастливым любимого человека… И в этой тоненькой фигурке он вдруг увидел удалявшуюся от него немного полноватую, но очень женственную фигуру Алессии… Она будто исчезала у него на глазах, задавая слышимый только для него одного вопрос: «Что же дальше?».
— А что же будет дальше? Что будет с магазином, если я соглашусь уехать в Авиньон? — вывел его из задумчивости голос синьора Нетьери. — Ведь вы один вряд ли справитесь с потоком заказов, который обрушился на нас в последнее время… Не в обиду вам будет сказано, но вы не очень-то хорошо разбираетесь в модных тенденциях и желаниях покупателей, так что… — Он сделал выразительную паузу.
Альдо же продолжал все так же молчаливо и неподвижно стоять возле витрины. Возвращаясь из калейдоскопа невеселых воспоминаний, он бросил случайный взгляд на припарковавшуюся неподалеку от магазина ярко-красную «феррари-скальетти», за считанные секунды привлекшую к себе также и взгляды собравшихся вокруг ретромобиля зевак.
Готов поспорить на бесконечное пребывание в роли Винченцо, что ее совсем недавно купили в моем салоне, удовлетворенно разглядывая новенький кузов, подумал он и тут же иронично усмехнулся. Забавно… Еще совсем недавно я считал, что не смогу провести и дня вдали от моего автомобильного рая, а теперь вот стою здесь, в этой «обители амура», и всерьез обсуждаю направления каких-то дурацких модных тенденций, да еще предаюсь сентиментальным воспоминаниям о наших с Винченцо бывших невестах… Хотя Алессию я никогда и представить себе не мог в этой роли… И, наверное, был чертовски неправ… Ведь она провела рядом со мною несколько долгих лет, на протяжении которых не только помогала мне завоевывать все новые и новые вершины авторынка, но и пыталась сделать меня лучше, вдохнуть хотя бы частичку человеческой души в бесчувственного автомобильного робота… А я даже не подозревал об этих попытках… Вернее, я даже не подозревал о том, что я робот… Мне казалась вполне естественной эта гонка по трассе лидерства и успеха… Алессия же представлялась мне всего лишь попутчицей на ней… Попутчицей, от которой я при необходимости с легкостью смогу избавиться… И избавился… Но избавление это не принесло мне ничего, кроме разочарования… И я понял это только сейчас, когда менять что-либо уже поздно… Хотя… почему же поздно? Возможно, финал наших прежних отношений это всего лишь начало чего-то иного… Чего-то нового и еще не изведанного нами… Ведь не случайно я вчера выбрал для Алессии свадебное платье… Я обязательно подарю ей на нашу свадьбу точно такое же, благо, временное исполнение роли владельца «амурного» магазина предоставляет мне полную свободу выбора… Вот только нужно доиграть эту роль до конца…
