Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах - страница 8

Шрифт

Интервал

недальнее родство, двоюродную речь

и, может, потому от копоти и пыли

отеческую речь сумели уберечь.

…Когда грядущий век в деляческом азарте

по-новому скроит лоскут материка,

отыщется ли цвет на вылинявшей карте

для этого, душе родного, уголка?

Сентябрь – октябрь 1990

Вещи

В чулане жилья городского,

отвыкшие жить напоказ,

соседствуют шина с подковой,

с электроплитой – керогаз.

Со сбитой по обух литовкой —

обрезки сосновых досок,

с пропахшею клеем спецовкой —

сведённый косою брусок.

Какого уклада в предвестье

судьба вековая свела

кричащие краски предместья

и вещие знаки села?

…На месте фабричной слободки,

месившей столетнюю грязь,

за срок, небывало короткий,

бетонная башня взнеслась.

Покрыла по замыслу зодчих

ее величавая сень

четыре квартала рабочих

и дворики двух деревень.

Охочи до нового быта,

снесли по закутам жильцы

свои примуса и корыта,

свои чугуны и ставцы…

На каждый предмет обихода,

который на что-нибудь гож,

так быстро меняется мода,

что скоро в чулан не войдёшь.

И вот на семейном совете,

вчерашние куклы забыв,

заводят хозяйские дети

все тот же нехитрый мотив.

Что время спровадить на свалку

и ветхую плотничью снасть,

и сбитую косу, и прялку,

с годами отвыкшую прясть.

Устав от ребячьей докуки,

с детьми соглашается мать.

Но вновь опускаются руки,

не зная, с чего им начать.

В скоплении ржавых жестянок,

в тряпье и обрезках досок

то встретится батькин рубанок,

то сестрин мелькнёт туесок.

И старое тёткино сито.

И матушкины кружева…

Извечные мелочи быта,

которыми память жива.

1992

Сады

Есть ли что на свете краше

рукотворной красоты?

Вековое чудо наше —

монастырские сады!

Забредя в обитель, вдруг ты

видишь, глядючи окрест,

экзотические фрукты,

ягоды из южных мест.

В Соловках растят арбузы,

а в Сибири – виноград

и не видят в том обузы

инок Нил и брат Кондрат.

И крестом в нездешних кущах

светлый старец Иоанн

осеняет всех живущих

и усопших прихожан.

В этой жизни скоротечной

знатный был садовник он:

вертоград любви сердечной

в наших душах им взращён!

Не избыть земной заботы

у небесного крыльца:

садоводческой работы

много в Царствии Отца.

Что представлю, обмирая

от болезни, от беды?

Чудотворный образ рая —

монастырские сады.

Валаам – Соловки – Печоры

9–10 июня 2017, 3–4 апреля 2020

Хранители Нотр-Дам-де-Пари

Как стражники в бессменном карауле,

с высот собора, изо всех углов,

следят за мной замшелые гаргульи —

драконье войско, стая в сто голов.

И слышу я глухие их упрёки:

«Доколе слыть чудовищами нам?

Не монстры мы – всего лишь водостоки,

в сезон дождей спасающие храм».

Собор веками скапливал, как улей,

и воск утрат, и мёд удач людских.

Не страх живыми делает гаргулий,

а непохожесть каждой – на других…

Я прочь иду. Навстречу, вдоль ограды,

шагают автоматчики, храня

спокойствие Парижа; их отряды

тревожат, но и радуют меня.

От сырости вечерней сводит спину,

а весело! И верится, как встарь,

что выстоит собор. И я не сгину…

Ударь в колокола, горбун-звонарь!

Париж – Москва

12–18 октября 2016

Ад земной

Разумеется, Данте велик

и Вергилий, его проводник,

именит, но едва ль достоверно

описание Ада – Инферно,

чьи подземные гроты они

обошли в стародавние дни.

Там искусны мучения плоти:

там гневливые тонут в болоте,

а убийцы – в кипящей крови,

там Иуда и Брут – визави

с пожирающим их сатаною.

Ад питается плотью земною?

Но куда же уходит, греша,

христианка дурная – душа?

Разлучённая с миром греховным

подвергается мукам духовным,

обречённая вечно страдать

за отказ принимать благодать.

Послесмертие это и надо

обозначить под именем Ада.

А трясину кровавых болот,

где снедает нас ужас, как плод

поедают садовые слизни,

назовём преисподнею жизни…

28–29 февраля 2020

Шестая

И когда Он снял шестую печать…
произошло великое землетрясение,
и солнце стало мрачно как власяница,
и луна сделалась как кровь. И звезды небесные
пали на землю… И небо скрылось, свившись
как свиток…
И увидел я Ангела, сходящего с неба,
который имел ключ от бездны…
Отк. 6:12–14; 21:1

«Не думаю, что вправе писать об этой роте[10]», —

по списку павших взором растерянным скользя,

вы скажете без фальши и всё-таки соврёте,

ведь совесть выше права, и промолчать нельзя…

Я службу вспоминаю вблизи границы южной:

выдубливали душу, как должно, добела