Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах - страница 10

Шрифт
Интервал
стр.
Лишь накидка, зелёная, словно листва,
чуть приподнята справа и слева,
будто яблоки все раздарила, а два
утаила за пазухой дева.
Молодой Ярославич взволнован и рад,
что венчальной короною завтра
оборонный союз двух земель утвердят
Александр и его Александра.
А потом и полюбится князю жена.
И с рождением каждого сына
всё родней и милей для супруга она.
Без неё – неотступней кручина…
В отношениях с близкими, тонких, как нить,
узелки расплетает разлука.
Даже радость, коль не с кем её разделить, —
не услада, а горькая мука.
От стрелы защитят боевые друзья,
от старения – малые дети.
Столько дивного создал Господь, но семья —
это главное чудо на свете!
И держава стоит на устоях семьи,
как на сваях небесного сплава.
Разорвёте ли кровные узы свои,
удалые сыны Ярослава?

III

Много раз их отряд обновит коновязь:
селенгинские степи неблизки.
Повелит описать путешествие князь,
да монголы отымут записки.
Только память не в силах никто отобрать.
Он вернётся. И с верой святою,
как и встарь, учинит с крестоносцами рать;
как и раньше, поладит с Ордою.
Чтоб не знали набегов родные края.
Чтоб, оставив семейные драки,
дань ордынскую впредь собирали князья,
а не мытари ханов – баскаки.
Бог Орду переменит. Железной стеной
встанет Русь в единенье геройском.
Серебро, сбережённое княжьей казной,
обернётся испытанным войском.
«Между ярых огней не пройду невредим.
Но, сгорев, упасу, не порушу
между Западом злым и Востоком лихим
православную землю и душу».
Он оставит свой край меж враждующих стран.
Но беды не допустит Создатель:
житие Александра прочтёт Иоанн,
среднерусских земель собиратель.
И возьмёт Калита их скупые плоды,
не щадя ни себя, ни соседа, ―
чтобы мир до поры выкупать у Орды
по примеру великого деда.
И Москву по совету владыки Петра
возвеличит Успенским собором:
Богородица к нам неизбывно добра
и конец полагает раздорам…
* * *
Сколько б миром ни правил закон барыша,
как бы ни было время лукаво,
о бессмертье своём не забыла душа,
о величии вспомнит держава.

1995, 1997, 1999, 2013

На Красном Яру

Уподобилася еси земля Руская
милому младенцу у матери своей:
его же мати тешить, а рать лозою
казнит, а добрая дела милують его.
Задонщина
I
В осенний день, порой погожей,
меня мой замысел привёл
в то место, «красно и угоже»,
где вбил Дубенский[11] первый кол.
Я углублялся, как разведчик,
в страну, чьё имя – старина.
В названьях сёл, проток и речек
искал героев имена.
Большому городу подобен,
посёлок Злобино вставал,
где атаман Дементий Злобин
тайгу под новь раскорчевал.
Тянула шею автострада
на остров Татышев, где встарь
гуляло Татушево стадо,
с косою хаживал косарь.
И влёк меня красой былинной
высокий берег – Красный Яр,
окаменелой рдяной глиной
так походивший на пожар.
И шелестела по-над Качей
в закатном сумраке лоза,
напоминая коч[12] казачий.
И видел я, прикрыв глаза:
на дикий мыс, на яр высокий,
на стрелку двух таёжных рек,
ступает родич мой далёкий —
казак, служилый человек…
II

«…перешед за волок на Енисей реку во 136-м году[13], поделав суды, Енисеем рекою пошли в Качинскую землицу на Красный Яр…»

Из челобитной служилых людей

«…а по Енисею живут конные люди – Аринцы[14], и Качинцы, и Тубинцы…»

Из «Росписи имянной рекам и новым землицам…»
Буковка к буковке – слово…
Мечется тень от пера.
Ёжась на слани еловой,
пишет казак у костра:
«Мыслю, что мы не напрасно
шли на сии берега —
место угоже и красно,
близко и лес и луга.
Можно и плечи расправить
с острой косой поутру.
Можно и город поставить —
крепость на Красном Яру…»
Выучил инок-расстрига
беглого служку письму.
Яко церковная книга,
летопись люба ему.
Буковка к буковке – слово.
Слово ко слову – строка.
Смотрит Никита сурово,
трогает шрам у виска.
Там, за каймою таёжной,
там, за холмистой грядой,
даль широка и тревожна,
степь угрожает бедой.
– Братья! Доколе же порох
будет надёжней чернил?! —
Вздрогнул: почудился шорох.
Саблей перо очинил.
«Мирные эти землицы
мира не знали вовек.
Снова у южной границы
злой умышляют набег
люди алтыновы[15]… Внемли
конскому топу, земля!
Кровь и пожары… Не тем ли
пахли твои соболя?
Тако вымучивать будем
в местных улусах ясак[16]?
Нам, государевым людям,
здешний народец – не враг!»
* * *

«Да будут которые землицы учиняца вновь под царевой высокой рукою… и Ондрею тех людей к шерти

Читать дальше
стр.
Похожие книги
Трилогия страстей
Вольны быть вместе
Всеволод Большое Гнездо из рода Мономаха. Византийские уроки Владимирской Руси
Здесь когда-то водились тигры
Река времени
Души сокровищницы двери
Цветы на обоях