Джессика подняла свой бокал и чокнулась с ним, хотя с трудом справлялась с собой, рука ее немного дрожала. Она повторила его слова:
— За новых друзей.
Он отпил вина.
— Расскажи мне о себе, Джессика. Что ты делала с тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать? Ты носишь фамилию Макгир… значит ли это, что ты не была замужем?
— Просто я вернула себе девичью фамилию, когда развелась семь лет назад. — Она сделала глоток. Ее охватило уютное тепло, но оно все равно не могло победить дрожь, которая предупреждала, что она зашла слишком далеко, ей слишком хорошо с этим человеком. — А ты был женат?
— Женитьба — занятие для молокососов.
— Слишком циничное заявление, — заметила Джессика.
— Возможно. — Он некоторое время молчал и опять перевел разговор на нее. — У тебя есть дети?
— Нет… — Горечь глубоких старых ран звучала в ее словах. — Мой бывший муж не хотел иметь детей.
Дилан ласково коснулся ее щеки, погладил по волосам и кончиками пальцев провел по шее. И скорее прошептал, чем сказал:
— Извини, я не знал…
Между ними на мгновение возникла душевная близость, совершенно спонтанный жест вызвал у обоих грусть и чувство потери. Дилан попытался вздохнуть, чтобы успокоиться, но это не помогло. Жар, возникший в тот момент, когда он прикоснулся губами к ее губам, опять охватил его.
Он проглотил комок в горле, и попытался сказать что-нибудь.., что угодно, только бы удержаться и не сделать то, чего ему больше всего хотелось.
— Ты.., ты говорила, что занимаешься пиаром. У тебя собственная компания?
— Я свободный журналист-консультант.
Заключаю контракт под каждый проект, это удобнее, чем работать где-либо за определенную ставку.
— Тебе нравится этим заниматься?
Ее щека до сих пор ощущала его прикосновение, и волны желания расходились по телу. Она сделала глоток вина. Волнующая атмосфера завораживала ее. Но в то же время Дилан опять напоминал ей бывшего мужа: красивое лицо, чарующие манеры и явные черты дамского соблазнителя.
Дилан Рассел совершенно не подходит ей. Мужчины такого типа никогда не перестают шататься по свету, им ни к чему ответственность, устойчивые отношения, привязанности. И ее бывшего мужа также тяготила ответственность, связанная с женитьбой и семьей. Но почему же прикосновения Дилана заставляют ее трепетать?
— Да, мне нравится моя работа, очень нравится.
Дилан откинулся в кресле, потягивая вино.
— Ты, наверно, испытываешь гордость, видя результаты своей работы и успех. — Он сделал еще глоток и уставился на горящие поленья.
Джессика вопросительно изогнула бровь.
Он, казалось, улетел в мыслях за тысячи миль отсюда. Она заколебалась и неуверенно произнесла:
— А разве тебе никогда не приходилось видеть результаты своих усилий?
— Иногда…
Он видел приятного мужчину и его жену, которые потерпели полный финансовый крах в результате его усилий. Дилан сделал последний глоток. Он не знал, как ответить, не выдав того, о чем не хотел даже думать.
— Я бы предпочел поговорить о тебе. А как тебе пришло в голову заняться связями с общественностью?
Их беседу прервало сообщение по радио.
Хотя там, где они находились, дождь значительно ослаб, но выше в горах продолжались ливни, а потому мост на всю ночь останется перекрытым. Электричество отключают и в других местах, это продолжится до тех пор, пока буря не утихнет.
Дилан не знал, рад он этому сообщению или нет. Он провел с Джессикой достаточно времени, чтобы понять: несмотря на раздельные спальни, он не прекратит свои попытки… И больше всего боялся сейчас, не зная, нравится ли он ей.
— Наши бокалы опустели. — Он встал с кресла и взял бокал из ее руки. — Я налью еще.
— Нет. — В голосе Джессики послышался испуг. Мягкий стук дождя по крыше, уютный огонь и мужчина, который захватывает ее сердце. — Второй бокал вина это слишком. Она поколебалась и добавила:
— Ну, хорошо.., может быть, полбокала.
По его лицу разлилась теплая улыбка.
— Я сейчас вернусь.
Она глядела на него, пока он не скрылся в кухне, а затем откинулась в кресле и закрыла глаза. Сейчас она — не глупая девочка-подросток. Она зрелая женщина. Почему же тогда ее гормоны играют каждый раз, когда он глядит на нее?
