И вот теперь у нас был такой дом, что без компьютера с ним не управиться — слишком большой. Отсюда, из библиотеки, сервер управлял частью охранной системы, разветвленным отоплением, контролем за нагрузкой электросети, расчисткой дорожек в парке, поливом деревьев и прочими мелочами, которых, если все сосчитать, оказывалось слишком много, чтобы разом удержать их в голове. Конечно, можно было на каждую из этих операций нанять отдельного человека, но мы с Катькой отказались от этой идеи. Почему? Уже в первые месяцы новой жизни мы столкнулись с одним обстоятельством, которое ни разу не давало осечки. Заключалось оно в том, что, чем большее жалованье назначаешь человеку, тем хуже он работает, тем больше норовит украсть и тем чаще пытается ввести в заблуждение того, кто ему платит. Если же назначить маленькую зарплату, никто вообще работать не будет. И что самое ужасное — это оказалось в Москве поголовным явлением. Так поступали все — начиная от нянь и заканчивая крупными рекламными агентствами и юридическими конторами.
Поначалу это ввергало меня в глубокое уныние, но потом я как-то притерпелся. Катька, похоже, нет. Хотя и меня бесило, когда заказываешь у юристов вполне конкретную услугу за вполне конкретные деньги, а они, вместо того, чтобы выполнять заказ, начинают делать две вещи. Первое — пудрить тебе мозги выученными на семинарах и тренингах терминами, пытаясь уверить, что все твои придумки не стоят выеденного яйца, а они придумают во много раз лучше за те же деньги. Второе — предлагать некий перечень других услуг, которые никто не заказывал.
По первому разу мы с Катькой психанули, пошли в другое агентство, там то же самое. Третье, четвертое, пятое — без изменений. А потом Зинаида Исаевна нам все разъяснила.
— Нет тут ничего удивительного! — развела она руками. — Это же Москва. Здесь нет никакого смысла цепляться за каждого клиента. Пусть даже за такого, как ты. Один уйдет, на его место придут десятки других. Так зачем, скажи на милость, делать то, что заказывает клиент? Куда проще продавать уже давным-давно сделанное, много раз проданное, лежащее наготове в папочке и не требующее никаких усилий.
— Но мне-то нужно совсем другое! — возмутился я.
— Ну и что? — спокойно спросила умудренная опытом женщина. — Им-то какая разница? Все равно либо рано или поздно явится клиент, которого они убедят купить у них то, что они предлагают, либо кому-то действительно понадобится содержимое их папочки.
— Ну в первое я еще могу поверить, лохов хватает. Ну а второе-то как?
— Очень просто. Они в папочку изначально положили такой спектр услуг, который в какой-то мере отвечает довольно широким запросам. Конечно, не на сто процентов отвечает. Но когда нет ничего, воспользуешься и этим. Кроме того, в разных фирмах содержимое папочек немного разное, поэтому, если заключить договора с тремя-четырьмя агентствами, то получишь почти то, что тебе требовалось.
— Бред собачий. — Я недовольно помотал головой.
— Ничего не поделаешь, — вздохнула Зинаида Исаевна. — Так устроен мир.
«Башку бы свернуть тому, кто его так устроил», — подумал я, остывая.
Вскоре я понял, что и медиаимперия, доставшаяся мне от Кирилла в наследство, работает по тому же самому принципу. На студии и в дочерних рекламных агентствах существовал так называемый «портфель наработок», который мы продавали за разные деньги разным заказчикам. У копирайтеров даже имелась специальная программа для составления рекламных текстов, работавшая по тем же алгоритмам, что и знаменитый словарь из «Золотого теленка». Компьютер попросту переставлял местами куски заготовок, а потом копирайтеру оставалось лишь чуть причесать текст, чтобы он не выглядел откровенным дебилизмом. И все это шло в эфир.
То же и со съемками ток-шоу, викторин, рекламных роликов. Менялись машины, менялись артисты, менялись логотипы спонсоров на заднем плане, но схема и сценарий оставались теми же, что были придуманы еще до меня. Грешным делом мы с Катькой пытались эту систему сломать — сделать нечто новое, яркое. Да только дудки. Никому наши свежие наработки попросту оказались не нужны.
