Ренарк не смог удержаться от улыбки, но не стал вслух говорить о своих надеждах.
– Эти слухи вызваны решением о строительстве дорог, – сказал Прайди. – Кто из лордов добровольно откажется от самостоятельности?
– Ни один из тридцати, – кивнул Прайд. – Источник слухов находится в Делавале, и они распространяются по вновь построенным дорогам, хотим мы этого или нет.
– Я слышал немало удивительного о новых путях, – произнес Прайди. – Странствующие скальды утверждают, что эти дороги выложены железом.
– Возможно. И нам придется стараться изо всех сил, чтобы не отстать. Мир меняется на наших глазах, и от наших усилий зависит, как скажутся на нас эти перемены. Подумай, как разовьется торговля при наличии удобных путей! И войска будут двигаться намного быстрее.
– Легче будет избавиться от поври.
– И уничтожить гоблинов, – добавил Прайд, сверкнув глазами.
Наконечник копья гоблина, засевший в его теле многие годы назад, до сих пор причинял ему невыносимые страдания.
– Мы сможем привести в порядок все свои владения, но только при условии, что все лорды Хонсе станут действовать согласованно, и мы сумеем удержать в повиновении крестьян, на долю которых выпадет основная часть тяжелой работы. И вот здесь нам будет очень полезна церковь Святого Абеля. Священные драгоценные камни излечивают тела крестьян, а обещания вечной жизни укрепляют дух. Самхаисты правили при помощи страха, а братья Абеля нашли более действенный метод; их посулам не могут противостоять ни мужчины, ни женщины. Узрите свет учения Абеля – и будете наслаждаться загробной жизнью. Услышьте его слова – и вы обязательно воссоединитесь со своими умершими родственниками и любимыми. Какая мать откажется от надежды когда-нибудь обрести умершее дитя?
– Такие обещания уже не раз звучали и раньше, – заметил Ренарк.
– Но братья Абеля подкрепляют свои слова действием священных камней, – пояснил лорд Прайд. – В доказательство своей правоты они предъявляют божественные дары.
Прайди несколько секунд рассматривал своего отца.
– Вы поверили им, отец, – сказал он наконец. – Вы поверили учению святого Абеля.
Прайд пожал плечами, но не торопился возразить. Принц перевел взгляд на лицо Ренарка и по его выражению понял, что попал в точку.
– Разве так уж плохо, если братья Абеля окажутся правы? – спросил лорд Прайд. – Если их обещания сбудутся? Ты еще очень молод и пока не задумываешься над тем, что ожидает тебя в конце жизни. Даже в сражении ты не веришь в смерть. Но я уже стар, и с каждым днем возраст все сильнее отзывается болью в моем сердце. Не один раз я засыпал вечером без особой надежды проснуться утром.
Прайди подошел к возвышению, на котором стоял столб, и присел на ступеньку. Ни разу еще ему не приходилось слышать таких слов от несокрушимого правителя Прайда. Они заставили его печально нахмуриться и задуматься.
– А как восприняли крестьяне твое появление после боя? – спросил Прайд.
Прайди повернул к нему лицо и заставил себя улыбнуться.
– От моей руки пало четверо поври, а некоторые из моих солдат утверждают, будто я собственноручно убил шестерых врагов. Естественно, крестьяне с радостью меня приветствовали.
– Так и должно быть. Мы предоставляем им защиту. Каждый день их жизни – наш подарок. А взамен мы просим совсем немного.
Лорд Прайд задумался над своими словами и усмехнулся.
– Нет, – поправился он, – мы ничего от них не просим. Мы требуем то, что принадлежит нам по праву, и у них нет иного пути, как только подчиняться. Таков порядок.
– Без нас они были бы просто неразумными овцами, кормом для поври, – заключил Прайди, и его отец согласно кивнул.
– Так было раньше, и так должно быть всегда.
– Молодой принц дерзок и упрям, – уже не в первый раз заметил брат Бателейс своему пожилому спутнику по дороге к главному входу храма.
Однако отец Жерак не разделял его мнения, хотя и высказанного в полушутливой форме.
– Мы оба знаем, что проклятый Ренарк постоянно нашептывает ему на ухо, – сказал он. – Принцу Прайди ничего не известно о страданиях крестьян. Он даже не слышит их стонов.
– Как и большинство аристократов, он видит мир только с высоты своего положения, – сказал Бателейс. – Он понимает выгоду, которую сулит сооружение дороги, но не замечает чужой боли.
