Прямо перед маленьким судном находилось солнце системы «Хатспейс», огненное тело в центре хрустальной сферы. Оно было намного тусклее солнца Кринна — настолько, что Телдин мог смотреть прямо на него без боли в глазах, — и у него был холодный кирпично-красный цвет. Из того, что сказала ему карта, солнце — предсказуемо названное «Хат» — было более чем в десять раз больше, чем собственное солнце Кринна, раздутое, хрупкое светило, приближающееся к концу своей естественной продолжительности жизни, которому суждено превратиться в солнечный пепел «всего» через несколько миллионов лет. На таком расстоянии, однако, оно выглядело лишь немного больше, чем солнце в середине лета при наблюдении с северного поля фермы Телдина.
Он наблюдал за солнцем в течение нескольких минут, пытаясь обнаружить небольшие изменения в его размерах, которые дали солнцу «Хат», то есть «сердцу» — и, следовательно, всей хрустальной сфере — свое название. Согласно тому, что сказал ему мудрец, «Хат» медленно «билось», расширяясь и сокращаясь с небольшим, но заметным интервалом в течение цикла в несколько часов. — Как, интересно, здесь жить, — спросил себя бывший фермер, — под солнцем, которое не является постоянной вещью?
Он знал, что если бы он позволил себе достаточно времени, то смог бы увидеть, как «Хат» меняет размер. Но у него не хватило на это терпения, по крайней мере, не сейчас. Согласно карте и его собственным, неточным наблюдениям, он находился менее чем в дне пути от «Кресцента» под управлением его абсолютного привода движения.
Возбуждение пощекотало его грудь. Если Великий Архив был таким замечательным, как все утверждали, он должен узнать — сам, без какого-либо посредника, искажающего информацию, — больше о могущественном «Спеллджаммере». Может быть, он найдет то, что ему нужно знать, чтобы принять серьезное решение, которое всегда давило на него... и, кроме того, то, что ему нужно знать, чтобы на самом деле осуществить решение, как только он его примет.
Бросив последний взгляд на солнце системы «Хатспейс», он повернулся, чтобы спуститься под палубу — одеться и направить свое маленькое судно к далекому «Кресценту».
Глава вторая
— «Должно быть, я начинаю уставать», — подумал Телдин. — «Год назад — даже несколько месяцев назад — я был бы так ошеломлен, что не мог бы пошевелиться. А сейчас? Я отношусь ко всему этому спокойно».
Это, конечно, был мир «Кресцент», что-то, напоминающее полумесяц. Когда «Фул» приблизился к маленькой планете, она, казалось, оправдала свое название: яркая серебряная дуга на черном фоне дикого пространства. Сначала Телдин предположил, что мир выглядит так, потому что солнце освещает его под углом — по той же причине, по которой знакомые луны Кринна показывали разные фазы. Но теперь, подойдя ближе, он понял, насколько подходящим было на самом деле название этого маленького мира.
«Кресцент» на самом деле был похожим на полумесяц — изогнутым кусочком мира, напоминающим огненное яблоко с огромным, откушенным от него кусочком. Два заостренных конца странной планеты — «рога», как он их назвал, — казалось, были закреплены в пространстве, будто прикреплены к одной оси. Остальной мир вращался вокруг этой оси, будто каменная дуга была только частью сферической планеты.
Согласно его карте, все население планеты было сосредоточено на изогнутой внутренней поверхности дуги. Подведя «Фул» поближе, Телдин понял, почему. Внешняя поверхность «Кресцента» была самой суровой, негостеприимной на вид средой, которую он когда-либо видел, и на ней были такие адские бездны, как на планете гоблинов «Армистайк». Поверхность суши была сплошь покрыта горами и кратерами, расколотыми огромными трещинами и разломами шириной в лиги, будто по этому миру били космическим молотом, пока он не раскололся. Облаков было немного, но те, которые он мог видеть, двигались невероятно быстро на фоне ландшафта, намекая на ветра, убивающие корабли. Владелец Плаща поймал себя на том, что содрогается только при одной мысли о том, чтобы попытаться там приземлиться.
В отличие от внешней, внутренняя поверхность «полумесяца» была совершенно привлекательной. Конечно, там были горные хребты, достаточно большие, чтобы их можно было увидеть из космоса, но отдельные вершины выглядели неизмеримо старше, выветренные в гладкие, волнистые формы, совершенно отличные от острых, как нож, чудовищ с игольчатыми вершинами на другой стороне этого мира. Внутренняя поверхность представляла собой землю размытых зеленых и коричневых тонов, сильно напоминая Телдину о его последнем взгляде на Ансалон из космоса и даже о местности вокруг Раутхейвена и Эвермита на Ториле.
