«Пасвокер» придвинулся ближе. Телдин должен был признать, что члены экипажа «осы» были определенно компетентны и феноменально удачливы. Огромные крылья из хрупкого полупрозрачного материала простирались от верхней части сгорбленной спины корабля, с общим размахом, равным восьмидесятифутовой длине осы. Если этого было недостаточно, то шесть тонких сочлененных ног — шасси корабля — простирались вниз и наружу от киля. Если бы кто-нибудь спросил его, то Владелец Плаща заявил бы — категорично и без сомнений — что для «осы» было бы совершенно невозможно приблизиться к «Фулу», не пробив одной из своих ног корпус меньшего корабля или не оборвав одно из своих хрупких крыльев.
И все же, похоже, это было именно то, что имел в виду капитан «Пасвокера». Крылья «осы» по правому борту нависли над палубой «Фула», в то время как три заостренные ноги простирались всего на пару футов ниже киля бывшего речного судна. На мгновение Телдину неприятно вспомнилось, как «Зонд» был схвачен кораблем-пауком неоги вскоре после его вылета с Кринна.
«Оса», наконец, завершила свой деликатный маневр, повиснув в пространстве — совершенно неподвижно по отношению к «Фулу» — с перилами своей передней палубы не далее, чем на рост человека от корпуса меньшего корабля. Телдин неохотно признал, что это было мастерское управление кораблем. — «Если бы я попытался это сделать — даже с самым совершенным приводом — я бы, вероятно, продырявил оба корпуса», — подумал он.
Пока он смотрел, из люка на открытую носовую палубу появилась фигура. Телдин отметил, что она была высокой и стройной, почти такого же телосложения, как и он сам, но, возможно, на пол-ладони выше. Несмотря на то, что человек был одет в униформу, похожую на ту, что носили члены оружейного расчета, Телдин сразу понял, что смотрит на офицера.
Человек посмотрел через шестифутовый промежуток на Телдина, быстро кивнул и сделал короткий жест, который Владелец Плаща принял за форму приветствия. — Разрешите подняться на борт.
Телдин колебался достаточно долго, чтобы бросить быстрый взгляд на баллисту — теперь уже в упор — прежде чем ответить: — Разрешение предоставлено.
— Это экипаж, состоящий из настоящих мастеров-профессионалов, — сказал себе Телдин. Через мгновение после того, как он дал свое разрешение, на передней палубе «осы» появились еще три члена экипажа в серой одежде. Из-под перил — вне поля зрения Телдина — они достали широкую деревянную доску, которую быстро установили между двумя кораблями. Офицер легко ступил на доску и так небрежно, будто шел по городской улице, пересек проем. Он спустился на палубу бывшего речного торговца и повторил свой прежний салют.
Владелец Плаща склонил голову в отрывочном полупоклоне. — Добро пожаловать на борт...?
— Лейтенант-коммандер Горас, — быстро сказал мужчина. Из-под своей серой куртки он достал маленькую, размером с ладонь, грифельную доску и заостренный кусок мела. — Название вашего корабля? — спросил он.
— Э-э, корабль дураков, простите, «Фул».
Горас приподнял бровь, но ничего не сказал, делая пометку на грифельной доске. — Имя владельца?
Телдин на мгновение заколебался. Затем: — Алдин Брюер, — сообщил он, назвавшись тем же псевдонимом, что и в Раутхейвене.
— Брюер, — пробормотал офицер, делая еще одну пометку на доске. Затем он взглянул на Телдина из-под густых темных бровей. — Брюер? — повторил он, произнося это слово как вопрос.
Владелец Плаща почувствовал внезапную вспышку страха — неужели здесь разыскивают Алдина Брюера? Он почувствовал холодное покалывание вдоль линии волос на голове, и его грудь внезапно сжалась.
— «Но нет», — твердо решил он, — «это смешно. Сколько месяцев я нахожусь вдали от Раутхейвена? Как кто-то может искать меня здесь, под этим именем»? Он почувствовал на себе пристальный взгляд офицера, его ясные глаза затуманились растущим подозрением. — Правильно, — быстро ответил Телдин, — Алдин Брюер.
Горас покачал головой. — Нет, я имел в виду — вы действительно пивовар? Это маленькая шутка. Он долго и пристально смотрел на Телдина, затем опустил глаза, чтобы написать что-то еще на своей грифельной доске. Когда он снова поднял глаза, его лицо было еще более бесстрастным, чем ранее. — А чем вы занимаетесь, сэр? — спросил он.
