Если бы сейчас можно было повернуть часы назад, она, пожалуй, отказалась бы от предложенного ей Дороти контракта, несмотря на то что он и был выгоден материально. Ради душевного покоя, знай Маджи все наперед, пошла бы и на это…
– Ты чем-то расстроена, дорогуша?
– Да нет, – обернулась, вздрогнув, Маджи. – Все в порядке. – Не могла же она сказать свекрови правду о супружестве. Изобразив улыбку, Маджи спросила: – Итак, с кого начнем?
На протяжении следующего часа она показала свое искусство, сделав сногсшибательно красивой сначала Медею, потом Аспасию и, наконец, взялась за Дороти. Разговор был чисто женским – тряпки, косметика и, конечно, мужчины…
Среди прочего Аспасия вдруг коснулась прошлого, когда они с Дороти были еще относительно молоды.
– Ты помнишь, Дороти, как я однажды искупала своего мужа в фонтане на Трафальгар – сквер?
– Смутно.
– Ну как же, ты была рядом, мы гуляли. Я ни слова не знала по-английски, поэтому не могла без тебя и шагу ступить.
– Неправда, твой младший братец очень быстро его освоил благодаря своим лондонским делам, и с ним ты чаще всего и гуляла, – возразила Дороти.
Аспасия кивнула.
– Вот-вот, с него-то все и началось. Накануне я была у брата в гостях. Акис рассказал мне, что стал совладельцем одной солидной компании. Я ужасно за него порадовалась. Утром мы пошли с тобой на Трафальгар-сквер. Ты сидела на скамейке и читала «Тайме», а я у фонтана ждала мужа. И надо же было мне похвастаться успехами брата! Когда муж услышал про его «клубы здоровья», он пришел в ярость и заявил, что они мало чем отличаются от обычного борделя. Мы отчаянно разругались, и я толкнула его в фонтан.
– Теперь вспомнила, – расхохоталась Дороти. – Ты кричала: «Откуда, черт возьми, ты это знаешь, если сам не побывал там?» На вас смотрели как на психов, сбежавших из дурдома. Представляешь, Маджи, на глазах у англичан кто-то размахивает руками и выясняет отношения на греческом?..
Неожиданное упоминание о «клубах здоровья» поразило Маджи, она ничего не понимала. Как могут эти респектабельные женщины со смехом говорить о каком-то купании в фонтане?.. Знали бы они, что чаще всего кроется за подобной «клубной» респектабельной вывеской… А муж Аспасии, судя по всему, догадывался… Сделав беспечный вид, Маджи тем не менее спросила:
– Так кому вы все-таки больше поверили – мужу или брату?
– Что теперь, дорогая, говорить об этом, когда ни одного из них давно нет в живых, – вместо золовки сказала Дороти. Понять выражение ее лица было невозможно из-за косметической маски, которую Маджи наложила ей на лоб, щеки и шею.
Но Аспасия ответила:
– Маджи, мы теперь родственники, поэтому буду с вами откровенна. В каждой семье есть паршивая овца. К несчастью, в нашей ею являлся Акис. Как человек, склонный по характеру к авантюризму, он часто пускался в рискованные операции, балансируя на грани закона. Такое, естественно, никому из мужчин в семье не нравилось, особенно моему мужу, который, вроде вашего Никоса, был щепетилен до крайности. В результате Никосу потом и пришлось все расхлебывать.
– О… – только и смогла произнести Маджи. – Он ни разу ни о чем не обмолвился…
– Еще бы, – печально вздохнула Аспасия. – Ведь все это в первую очередь касалось меня, а семь лет назад я оказалась в чудовищном состоянии! Муж погиб, брата убили в перестрелке, – причины которой следствие так и не выяснило… Никос взял на себя заботу доставить тело Акиса из Лондона в Афины, расплатиться с его долгами и разобраться с собственностью, которая за братом осталась. Выяснилось, что ни больших денег, ни солидного капитала нет. Единственным делом, приносившим кое-какие доходы, являлись «клубы здоровья», а Никос почему-то упорно настаивал, чтобы я избавилась от них.
– Значит, они принадлежали вам, а не Никосу? – оторопела Маджи. Вихрь пронесся в голове, мысли путались, она была совершенно сбита с толку.
– После гибели брата, конечно, мне… Я ничего не понимала в финансах, как, впрочем, и сейчас… Подписала доверенность на Никоса, чтобы он мог распорядиться всем по своему усмотрению. В первую очередь он отказался от прибылей по клубам, не очень-то объясняя мне причину…
