– Правит Мот, определяет Совет, людей и маджат разделяет природа.
– И несмотря на это, ты переводишь?
– Перевожу.
– И остаешься отделена?
– А это, сэр, пусть останется вопросом, – ответила она, вторично потеряв над собой контроль. – Есть еще одна причина, господа, по которой я вас пригласила. Надеюсь, вы честно ответите на вопрос, который я задам: среди сделок, которые вы совершаете в Районе, есть такие, что связаны с нарушением карантина? Не устраиваете ли вы побеги жителям Района? И не согласитесь ли повторить это в будущем?
Они были шокированы.
– Нет, – отрезал Таллен.
– Хочу подчеркнуть, что вопрос этот для меня не интересен. Хотя нет, – она пожала плечами и улыбнулась. – Я лично была бы очень заинтересована увидеть то, что находится за Краем, Но это невозможно. Выхода нет.
– Абсолютно. Как бы мы ни жалели об этом, нам нельзя рассчитывать на поблажку в этом вопросе.
– Что ж, благодарю. Это меня беспокоило. Я получила ответ, и, пожалуй, верю вам. С моей стороны мы разделались со всем. Возможно, встретимся неофициально, если у вас найдется свободное время.
– С удовольствием, Конт'Раен.
Склонив голову, она поставила стакан, давая понять, что разговор окончен. Последовали еще необходимые формальности, рукопожатия, вежливое прощание. Раен лично проводила гостей до дверей, следя, чтобы Воин не приближался, пока они не сели в машину и не захлопнули за собой дверцы.
– Макс, – окликнула она, – проследи за воротами и проверь системы безопасности.
Он оказался слишком усердным и выбежал с одним визиром. Раен забеспокоилась, потому что солнце Истры было нисколько не мягче, чем солнце Цердина. Новые ази всегда излишне услужливы; в каком-то смысле они были хуже домашнего компьютера.
Машина доехала до ворот и скрылась за ними. Макс проверил замки и направился обратно, а Воин критически следил за всем происходящим. Войдя в здание, Макс остановился в ожидании дальнейших инструкций.
– Отныне защищайся от солнца, когда выходишь, – раздраженно заметила Раен и отослала его. Встреча с чужаками вызвала у нее депрессию. Она рассчитывала на иной результат, хотя и сама не знала, почему.
Закрыв и заблокировав дверь, она вдруг заморгала от внезапной смены освещения и оглянулась. На лестнице стоял Джим. Он казался слегка рассеянным – обычное явление после гипнозанятий. Джим провел наверху больше времени, чем требовалось на прослушивание ленты, – может, уснул, что было частой реакцией.
– Надеюсь, ты не повторял ленту? – спросила Раен, вспомнив рвение Макса.
– Я прослушал ее несколько раз.
– Тебе же нужно было просто расслабиться.
– Я думал, что должен ее заучить, – он пожал плечами. – Мне нужно что-то сделать?
Она покачала головой и вернулась к работе.
Привезли покупки, и Джим вышел вместе с Максом и Мерри, чтобы во время разгрузки следить за Воином, Все прошло без особых трудностей, потому что потом они ничего не говорили. Шестеро соседей прислали сообщения, что ищут квартиры в других местах, трое молчали, и попытки связаться закончились ничем – отвечал домашний компьютер. Пришло несколько сообщений от разных групп, в том числе ИТАК и ИСПАК.
В доме было тихо. Джим, где бы он ни был и чем бы ни занимался, чтобы убить время, не подавал признаков жизни, Появился он, только чтобы приготовить ужин, молча съел его в обществе Раен и снова исчез. Она поговорила бы с ним, но была занята анализом результатов работы с сетью и риском, связанным со слишком глубоким входом в интеркомп. Легкие прикосновения, однако, не давали результата с защищенными банками данных, включающими тревогу при слишком настойчивых попытках прорваться. К счастью, ее мозг не имел никакой блокады.
Джим ждал ее в полночь, когда она вернулась в постель, но даже тогда она не была настроена на разговоры. Он быстро понял это и отказался от попыток. Впрочем, работа близилась к концу, и на время Раен могла забыть о ней.
Так она и сделала, и Джим, похоже, остался доволен.
