До щелчка.
***
«Проклятое Чернолесье! — мысленно ругался Гримберт, заставляя «Убийцу» медленно вытягивать ноги из снежной каши и разгребая завалы, — Чертов Мюрквид! К тому времени, когда мы найдем здешних браконьеров, они, небось, уже оснуют свое графство и сделаются тут наследными владыками!..»
Один раз он чуть не уронил машину в прикрытый снегом глубокий распадок, образовавшийся меж двух высоких холмов. Спас Аривальд, вовремя его окликнувший и предупредивший об опасности. «Убийца» опасно накренился, едва не завалившись в снег, но, скрежеща гидравлическими сухожилиями, все же выбрался на ровное место.
В состоянии нейро-коммутации собственное тело ощущается бесчувственным комком плоти, съежившимся где-то глубоко в бронированной груди, но Гримберт явственно ощутил выступивший между лопатками ледяной пот. Несмотря на то, что старший паж тактично молчал, он хорошо понимал, к чему мог привести один-единственный неосторожный шаг, который, благодарение Господу, он не успел сделать.
Падение с такой высоты было не в силах уничтожить «Убийцу» или повредить его основные системы, но почти наверняка переломало бы его ноги, повредив сложную гидравлику и превратив учебную машину в неподвижный металлический остов. Гримберту не требовалась тактическая карта, чтоб оценить последствия. Из Турина они вышли еще затемно и к полудню покрыли добрых сорок лиг — приличное расстояние даже для всадников. Расстояние, которое едва ли способны покрыть маломощные антенны их доспехов, чтоб передать сигнал о помощи в доступном им диапазоне. Черт, в этот раз они забрались по-настоящему далеко. Гораздо дальше, чем зона покрытия лучших отцовских радаров, в самые дебри лабиринта, известного как Сальбертранский лес. Это означало, что…
Ледяной пот между лопатками быстро стал противно теплым и липким. Это означало, что в случае если «Убийца» выйдет из строя и не сможет продолжить движения, ему, Гримберту, придется обустраиваться здесь на много часов, отослав Аривальда за помощью. Незавидная участь. Будь у него выбор, он предпочел бы обойти трижды вокруг маркграфского замка с соломенной шляпой от чучела на голове под насмешками Магнебода.
Отец не станет его ругать за эту выходку. Наверно, не станет. Лишь посмотрит внимательно, как он это умеет, едва кривя губы, и в душе безобразной липкой амебой расползется тоскливая дрянь, отравляя все мысли и чувства.
Сопляк. Выскочка. Баловень, возомнивший себя рыцарем. Такому впору управлять болваном вроде «Убийцы», а не настоящим рыцарским доспехом. А лучше и вовсе держаться подальше от ратных забав, как отпрыски знатных вельмож из Аахена. Пировать денно и нощно за обеденным столом, пока придворные хирурги не заменят изможденную непосильной работой печень, услаждать чресла, развлекаясь в компании дворцовых гетер, блаженствовать, дегустируя сложные композитные наркотические зелья…
Нет. Гримберт мысленно рыкнул на себя, и «Убийца» сразу будто пошел легче по глубокому снегу, подкрепленный вспышкой хозяйской злости. Этим вечером он вернется в Турин своим ходом, волоча на аркане парочку браконьеров, и плевать, если к концу пути туринская мостовая превратит их в грязные ошметки!
«Прошу прощения за опоздание, — небрежно скажет он, выпрыгивая из кабины во внутреннем дворе палаццо, — В славном Сальбертранском лесу возникли некоторые проблемы, однако не стоит волноваться, я уже переловил это отребье. Больше оно нас не побеспокоит».
Отец и тогда ничего не скажет, наверно, лишь переглянется украдкой с Магнебодом. Но в этом коротком взгляде, точно в сложном шифрованном сигнале, будет больше информации, чем в силах выразить любые слова. И тогда…
Что будет тогда, он сам не знал, боялся даже загадывать, как бояться загадывать подарок в преддверье собственных именин. Боялся, но отчаянно желал узнать.
Оставалась лишь самая малость. Найти чертовых бродяг в отцовском лесу и под конвоем привести их в Турин. Но чем дольше «Убийца» месил лапами снег, тем сильнее Гримберт убеждался в том, что выполнить эту задачку будет, пожалуй, не так просто, как ему думалось поначалу.
