Рэйн решила надеть наконец штаны, прежде чем ситуация окончательно выйдет из-под контроля. Макс, по-видимому, продолжал мысленно взвешивать все за и против.
Наконец он повернулся к ней.
— Я знаю только, что с тех пор, как мы поцеловались, я не могу избавиться от этого чувства.
— Какого чувства?
Макс повел плечами и посмотрел ей в глаза:
— Я хочу тебя.
Что ж, слова сказаны. Она не могла спорить с ним и особенно с самой собой. Но то, что случилось в прошлом, останется в прошлом.
— Я тоже тебя хочу. — Она протянула руку и положила ладонь на его крепкое плечо. — Но мне нужно больше, чем просто секс. Мне нужен мужчина, который будет любить меня и Эбби. Мы, конечно, можем переспать и снять сексуальное напряжение, но это не поможет ни одному из нас. Как бы нам этого ни хотелось.
Рэйн понимала, что секс с ним только швырнет ее обратно в бездну прошлого. И ей снова покажется, что Макс — тот, кто ей нужен.
— Возможно, мы застряли здесь на несколько дней, — пробормотал он, гладя ее по щеке. — И ты все это время собираешься отворачиваться от очевидного?
Рэйн сглотнула комок в горле и честно ответила:
— По крайней мере, я попытаюсь.
Когда наступило утро, Рэйн была весьма горда собой. Она провела ночь рядом с Максом, в одной постели, в то время как за окном гремела буря, и сумела сохранить свое достоинство.
Но сейчас Макса возле нее не было. Рэйн подавила рвущийся наружу смешок. Она бы не удивилась, узнав, что Макс решил починить отопление, — только чтобы дать себе возможность хоть немного поспать рядом с маленьким ребенком. На самом деле для Эбби это была не самая плохая ночь. Она просыпалась довольно редко — всего лишь трижды, но Макс, конечно, не привык к тому, чтобы чьи-то вопли внезапно нарушали его сладкий сон.
Правда, в пять утра он сделал невероятное. Когда Эбби проснулась и заплакала от голода в третий раз, Рэйн уже было вылезла из-под одеяла, но он удержал ее. Потом не только спустился за молоком на первый этаж, в ужасный холод, но и, вернувшись, сам покормил Эбби. И — как будто этого было еще недостаточно, чтобы растопить сердце Рэйн! — даже покачал девочку на руках, пока она не уснула. Кто бы мог подумать.
Выбравшись из постели, Рэйн поправила пижаму и попыталась немного распутать волосы пальцами. Затем прошлепала в ванную, почистила зубы, собрала волосы в хвост и приказала себе не обращать внимания на темные круги под глазами. Да уж, та еще красотка. Если ее коллекция невероятно сексуальной обуви, состоящая из старых красных шлепанцев и изношенных сапог, не впечатлила Макса, то этот великолепный образ загнанной домохозяйки непременно его поразит.
Не то чтобы она пыталась быть привлекательной, но все же… По крайней мере, не следует все время выглядеть неряхой. Работа на дому и уход за ребенком и вправду серьезно отразились на ее внешнем виде. Мама была бы в ужасе, увидев в ванной Рэйн полное отсутствие косметики, дешевый шампунь и единственную маленькую бутылочку масла, которое она использовала после душа. Собственного производства конечно.
Рэйн помнила, что, когда она была маленькой, у ее мамы имелось множество горшочков и бутылочек самых разных средств для укрепления того, подтяжки этого. А макияж!.. Господи, да по запасам декоративной косметики мать могла бы конкурировать с любым магазином! Самой Рэйн никогда не хотелось быть такой загримированной, такой ненастоящей.
По-прежнему ступая очень тихо, чтобы не разбудить Эбби, Рэйн вышла из теплой спальни и направилась в холодную гостиную, прихватив с собой детский монитор.
Макс разговаривал по телефону на кухне.
— Моя мама чувствует себя прекрасно, — услышала Рэйн. — Но я сейчас не с ней из-за этой ужасной бури. А, ты видел? Сегодня еще шесть дюймов насыпало. Просто жуть, не могу дождаться, когда вернусь в Лос-Анджелес. Я хоть сейчас, была бы моя воля, променял бы эти заснеженные елки на пальмы.
Рэйн понимала, что это глупо, но его слова ее покоробили. Он в ее доме всего день, а она уже к нему привыкла. А утром, когда он возился с Эбби, будто родной отец, Рэйн совсем умилилась. Будь проклят этот мужчина и ее собственные непрошеные желания!
