— Да, — кивнула она, утопая в его бездонных синих глазах.
— Послушай, давай возьмем Итана и съездим ко мне на ранчо. И ты убедишься, что все твои страхи необоснованны. Оно совсем не такое, как у твоего дедушки.
— Ноа, я не вижу в этом никакого смысла.
— Камилла, нам с тобой бывает очень хорошо. И весело. А о таком сексе, как у нас, можно только мечтать. Мы могли бы стать семьей.
— Да, если бы я все время шла на компромисс и делала все так, как тебе хочется. Я ни разу не услышала, чтобы ты предложил жить в Далласе.
— Камилла, я — это я. Я бы обманул тебя, если бы сказал, что изменюсь. Я не считаю себя любителем командовать всеми направо и налево. Просто в жизни часто случается так, что мне приходится брать ответственность на себя, что я и делаю. Ты ведь тоже достаточно волевой человек.
— Ты прав, — не стала спорить Камилла. — Я — это я. Я тоже не могу измениться.
— Но у нас есть весомая причина, чтобы попытаться остаться вместе, — сказал Ноа, обняв ее за плечи. — Давай поедем ко мне на ранчо на пару дней.
Она глубоко вздохнула и подумала о последней ночи, которую провела в его объятиях. Потом Камилла перевела взгляд на Итана и поняла, что ей придется пойти навстречу его отцу.
— Я подумаю.
— Спасибо, — улыбнулся Ноа. — Проверь свое расписание. Я пока ничем не занят и могу отправиться туда в любой день. А сейчас я собираюсь позвонить своему адвокату, чтобы он занялся вторым именем нашего сына. Нам наверняка придется пойти в суд. А после обеда я перевезу сюда некоторые из своих вещей.
— Кажется, твой папочка только что сбежал, чтобы не кормить тебя завтраком, — повернулась к Итану Камилла, когда Ноа вышел из кухни. — Думаю, благодаря ему наша с тобой жизнь во многом изменится. Тебе точно придется по душе то, что он делает. А я могу только надеяться на самое лучшее для всех нас, — подогревая овсянку, сказала она. — Похоже, мы поедем на ранчо, и, может быть, тебе понравится там.
Но как насчет самой Камиллы?
Она не спорила, что была в долгу перед Ноа за то, что не рассказала ему об Итане раньше. Но то, что они собирались поддерживать близкие отношения еще какое‑то время, могло привести к еще большим сердечным ранам, когда настанет время расставаться. А они обязательно расстанутся. Ноа ни разу не признался ей в любви и ни разу не предложил выйти за него замуж. Ее отношение к нему тоже не изменилось. Она не хотела жить на ранчо и не желала жить с мужем‑тираном. Но последняя близость с Ноа заставила ее понять одну вещь, которая являлась неразрешимой проблемой.
Она так и не разлюбила его.
После завтрака Камилле снова позвонили из художественной галереи, о которой рассказала ей Стефани, и она забронировала билет до Чикаго.
Она оставила Итана в детской вместе с Ноа и пошла посмотреть, как они справляются, но обнаружила их обоих на улице во дворе. Ноа стоял под огромным дубом, а Итан сидел в траве.
— Что ты делаешь?
— Я подумал, что ребенку нужно прогуляться. У него есть качели?
— Нет. Мне почему‑то и в голову не пришло, что они нужны ему.
— Можно купить детские качели и прицепить их к ветке дуба. Место отличное. Думаю, Итан придет в восторг. Я сегодня же съезжу в магазин.
— Ладно. — Камилла наклонилась, дала Итану откатившийся в сторону мячик, а потом снова посмотрела на Ноа. — Я забронировала билет до Чикаго, чтобы встретиться с галеристами и обсудить с ними детали выставки. Я должна поблагодарить твою сестру, хотя понимаю, что она устроила все это, чтобы отослать меня подальше от тебя.
— Думаю, она бросит эти штучки, — покачал головой Ноа. — Если честно, мне кажется, что теперь Стефани хочет, чтобы мы были вместе, потому что у нас есть Итан, — улыбнулся он.
— Твоя сестра очень любит тебя. И вроде она в восторге от своего племянника.
— Даже не сомневайся. Стефани хочет иногда забирать его к себе, и я разрешил ей.
— Ноа, я очень рада, что у Итана появились замечательные родственники в лице семейства Грантов.
— Вот и хорошо.
— Я сейчас поеду за мебелью для детской. Ты посидишь с Итаном сам или мне позвонить его няне? — Они уже договорились, что Камилла обустроит детскую в далласской квартире Ноа.
