Заговорщик неспешно подошел к телефону-автомату, набрал номер одного из доверенных брокеров и произнес в трубку:
— Дружище, я вам продиктую курсы акций, прогнозируемые нами на ближайший месяц. Итак, записывайте: фирма «Раско» — 1500 гроблей за акцию, фирма «Симбиоз» — 1750, «Генезис» — 1430, «Циркон» — 1650, и наконец «Формат» — 2000 гроблей за акцию. Продавать следует через десять дней, в оговоренном нами количестве.
Этот брокер был связным между Рытиком и «Союзом Повстанцев». Он действительно торговал акциями. Однако Рытик растворял в их беседах о коммерции кодовые фразы — повод для действий совсем иных. Фирм «Формат» и «Генезис» в Урбограде не было. Упоминание слова «Формат» значило: «Продолжаю черпать в архиве сведения. Передам через прежний тайник», а слово «Генезис», в сочетании с «десятидневным сроком», означало: «Настроения в городе благоприятны, люди нами набраны. Через неделю можно разворачивать здесь революционное подполье. Пришлите для этой цели эмиссара в условленное нами место. С товарищеским приветом, Рытик».
Побеседовав с брокером, Арсений важно прошествовал к хромированному лимузину, ожидавшему внизу. Личный шофер распахнул перед боссом дверь. Разведчик подполья окончательно натянул на природное лицо маску биржевого воротилы, «солидного человека», друга мэра и обладателя миллионного состояния.
План «Генезис»
(Продолжение. Рэд.)
Полуденный зной в горах Урбала сменился вечерней прохладой. Рэд чуть откинулся от столика, на сей раз осторожно. Снял с глаза миниатюрный монитор, вытянул руки вдоль тела и отдохнул пару минут, прикрыв глаза. Избавившись от нервного напряжения, подпольщик вновь наклонился над схемой и вооружился монитором.
— Ладно, вернемся от философии к анализу наших кадров. Важны мелочи — подумал он, потирая смуглый высокий лоб узкой загорелой ладонью — Прокалываются всегда на мелочах. Люди должны идеально подходить к выбранной для них работе: по психологии, профессиональным навыкам, образу жизни… К примеру, умеет ли данный человек машину водить? Если у него права на вождение? Без этого на роль водителя его никак не назначишь, пусть даже в остальных отношениях он идеален. Есть ли у него телефон? Есть ли собака? Может быть, он воевал? Возможно, попадал в тюрьму? Если да — за что? Ведь на заключенного по уголовному делу тюрьма накладывает совсем иной отпечаток, чем на политического арестанта… А может быть, человек не в рабсийской тюрьме сидел, а совсем наоборот — свободно ездил за рубеж, и приобрел там связи среди прогрессивных иностранцев? Тогда почему бы не использовать эти связи и дальше? А выглядит он как? Во что верит, что читает? Какую музыку слушает? Как относится к себе, к близким? Вопросы, вопросы…
Когда Рэд отодвинул от себя испещренный надписями лист со схемой, Слунс уже клонился к закату. На листе красовалось более тридцати фамилий — каждый из привлеченных вербовщиками угнездился в подходящей для него графе с обозначением будущей подпольной профессии. Рэд подошел к окну, прислушался. Птицы, замолкшие при зное дня, начали перекликаться в тишине и неге вечерней прохлады. Удлинились тени сосен, стволы их вновь приобрели под косыми лучами янтарно-медовый оттенок. Над ломаной линией, разделявшей вершины гор и небо, появились клочковатые облака, снежно-белые посередине и чуть тронутые розовым спереди, где их касались лучи заходящего Слунса.
Чтобы не утратить физической формы, заговорщик чередовал умственную работу с мышечной. Убрав «Пелену» и спустившись во двор, крытый деревянным настилом, он уделил полчаса колке дров — дело это за проведенные на заимке месяцы стало для него привычным, лишь поначалу мышцы рук болели от выделяющейся молочной кислоты. Затем, оттирая пот со лба, пошел на кухню. Поужинал. Некоторое время наблюдал, как по ребру деревянной бочки бродит котенок — белый, с черными пятнами и круглыми голубыми глазами. Снял котенка с бочки, приласкал, тот довольно замурлыкал, вытягивая шейку. Рэд не очень-то верил в рассказы о том, что кошки нормализуют давление — а вот настроение они действительно приводили в норму. Рэд отдохнул еще полчаса, полностью расслабившись, слыша лишь мурлыканье котенка да мерное тиканье деревянных стенных часов, формою напоминавших домик. Даже задремал. Но его биологические часы работали также четко, как фотографическая память и бритвенно-острый ум. Поэтому ровно в восемь вечера подпольщик проснулся и начал готовиться к поездке.
