«Кольцевой»
Если когг 1390 года, найденный у самой южной оконечности Швеции, был свидетелем расцвета ганзейского могущества, то другой затонувший корабль совершил свой последний рейс в период упадка этого торгового союза. Изучение находки говорит о том, что корабли никогда не подводили Ганзу. Они привели ее к власти и процветанию, и не их вина в том, что союз немецких городов стал клониться к закату. В тридцати километрах к северу от города Вэстервик, недалеко от берега, потерпел крушение ганзейский корабль более позднего времени. Его обломки лежат на двадцатиметровой глубине вблизи скалы, о которую он, вероятно, разбился в шторм. Корабль, найденный в начале 70-х, был тщательно обследован морскими археологами и получил рабочее название «Кольцевой» (по-шведски «Рингарен»), поскольку на выступавшей из воды скале в месте катастрофы было изображено белое кольцо.
«Кольцевой» — торговое судно, построенное в соответствии с последними техническими достижениями того времени. Главным из них стало появление на коггах, в дополнение к мачте с прямоугольным парусом, еще одной, снабженной латинским парусом. В новом типе корабля соединились лучшие качества североевропейских кораблей с достоинствами средиземноморских, издавна ходивших под косыми парусами. Прямой парус давал скорость, но затруднял управление, косой, проигрывая в площади, позволял легче маневрировать. Так родилась каракка, наследница когга.
«Кольцевой» был построен в середине XVI века в одном из прибрежных северогерманских городов. Это был труженик, курсировавший между портами Балтики с самыми разнообразными грузами. Среди частей остова каракки были найдены следы зерна и дегтя, киновари и кремня, грецких и лесных орехов, каштанов и черного перца. Вырезанные на бочках знаки владельцев говорили о географии маршрутов «Кольцевого». Корабль успел побывать в Ростоке, Любеке, Данциге и Висбю прежде чем разбиться на прибрежных скалах Смоланда.
Между двумя парусными «ганзейцами», найденными у шведского побережья, уместилась целая эпоха, сделавшая Швецию частью общеевропейского рынка. Немецкие купцы и ремесленники, переселившиеся в Скандинавию в период немецкой экспансии на восток, постепенно ассимилировались, но ганзейские времена навсегда отпечатались в шведском языке. Они дали ему такие слова как «купец», «менять», «стоить» и еще целый список наименований продуктов и ремесленных изделий, пришедших в Швецию под парусами ганзейских коггов.
Второго октября 1518 года на борт одного из кораблей датской эскадры, стоявшей на якорях в Стокгольмском архипелаге, поднялись шестеро шведских дворян. Это были заложники, которые своей жизнью гарантировали безопасность датского короля Кристиана II. Монарх собирался отправиться на переговоры с воеводой Стеном Стуре, предводителем шведских бунтовщиков, засевших в Стокгольме, и подстраховка в виде заложников была обычной практикой дипломатических отношений того времени. Самому молодому из людей, добровольно рискнувших своей жизнью, едва исполнилось двадцать два года и звали его Густав Эрикссон. Самым старым был семидесятилетний епископ Хемминг Гад, убедивший воеводу пойти на переговоры.
Но, едва поднявшись на борт, умудренный жизнью епископ понял, что на этот раз он оказался слишком доверчивым. Король всех обманул.
Датская эскадра подняла паруса и, воспользовавшись хорошей погодой и попутным ветром, направилась от берегов Швеции домой. Заложники превратились в пленников. Воевода Стен Стуре со свитой напрасно три дня прождал датского короля в условленном месте. Приближалась зима, Стокгольм захватить не удалось, а в переговорах Кристиан смысла не видел. Он приплыл в Швецию за тем, что ему принадлежало по праву как главе объединенного государства Дании, Норвегии и Швеции, — за короной. И если кучка вышедших из повиновения подданных имела наглость выставлять ему какие-то условия, воспользовавшись временным военным успехом, то позже они за это расплатятся. Он еще вернется в Стокгольм с такой армией и флотом, что разбойникам Стена Стуре останется только просить о пощаде!
