21 июля 1999-го года.
VIP.
Ты ведёшь себя, как император. И можешь позволить себе многое. Почти всё. Ты сидишь в присутствии и лежишь в компании. Ты плюёшь на возраст, тем самым вызывая их восторг. Все поднимаются, когда ты входишь, и бегут, когда бежишь ты. Они заботятся о твоём здоровье, регулируя твоё питание. Оберегая твой сон, исполняя твои капризы.
Ты смел. И говоришь всё, что думаешь. Не скрывая эмоций, не стесняясь вопросов. Побеждая слезу. Не боясь ошибок и пугая животных. Которые тебя не тронут.
Ты свеж. И мысли твои чисты. Фантазии прекрасны, умны. Неожиданны. И взгляд без примеси обмана. Светлый и ясный. Думающий. Как внешность. Без прыщей.
Ты велик. И я тебе завидую.
Короли и президенты, диктаторы и демократы, коммунисты и капиталисты, атеисты и суеверные, представители всех национальностей и вероисповеданий, а также простые смертные. Дамы и господа. Встаньте. Он идёт. Самый большой человек планеты. Ребёнок.
23 июля 1999-го года.
Тридцать три.
(автобиографическая)
Эта песня появилась. Едва. И сразу стала шлягером. Она полюбилась и запомнилась. Её напевали, насвистывали. Покупали, записывали и переписывали друг у друга. Теряя в качестве, но имея в фонотеке. Под неё танцевали и влюблялись.
Но не я. Мне она не нравилась. Никогда. Даже тогда, когда была очень модной. Популярной. И к ней я был равнодушен. Слышал, слушал. Иногда приходилось. Не более. А любил я больше сложную музыку. Джаз, например. И не традиционный. Авангардный.
Все писали стихи. Посвящая любимым. И страдали от чувств, дожив до совершеннолетия. Повзрослев физически, растя морально. Обогащаясь духовно. Отращивая волосы, придавая внешности оригинальность. Самостоятельность.
Я не писал стихов. И не любил поэзию в целом. Отдавая предпочтение прозе. Рассказам, романам. Детективу. И короткой стрижке. Выстригая каждый волос предельно аккуратно. И пользуясь успехом у нежной половины. Но, не ценя мгновенья.
Они курили папиросы, баловались наркотиками. И пили вино. Портвейн. И дискуссировали на любую тему. Подчёркивая её злободневность. Важность и срочность. Неразрешённость. И подавались в различные движения. Течения. Величая себя неформалами. Утопая в поиске. Ответа.
Я не курил вообще. А выпить был не дурак. Водку. Но с хорошей закуской, в приятной компании. С уверенностью в завтрашнем дне (то есть, когда утром мог позволить себе выспаться). И избегал пустых разговоров. О главном. Что неизменно приводило к спору.
Они искали себя. Натыкаясь на штыки и отпор. Теряясь в массе. Толпе. Сгорая раньше времени. Превращаясь в наркоманов и алкоголиков. Исчерпав свою индивидуальность. Ярко выраженную, как им казалось. Опускаясь и уходя. Исчезая незамеченными.
Я смотрел им вслед. И плакал. Вспоминая себя. Свою юношескую пресность. Неинтересность. И их амбиции. Их начало, их успех. Их стремление к новому, неизвестному. Неизведанному. Созерцая их конец. Моральный. Толкающий их к концу физическому.
Я не пытался быть изгоем. Я был им. Так получается.
27 июля 1999-го года.
Время.
Я его ценю. Но не догоняю. Оно неумолимо. Время. Оно вечно спешит, не ждёт. Не останавливаясь на достигнутом. Зовёт и уходит. Не позволяя себя застать. Настигнуть. Напоминая о себе во внешнем виде. Облике нашем. Ежегодно искажая зеркало. Некогда бывшее красивым. До неузнаваемости.
Оно завело свои часы. Свой часовой механизм. Свою бомбу. Которую невозможно обезвредить. И они идут. Честно отсчитывая свои часы. Минуты и секунды. До взрыва. Резонанс от которого может потрясти лишь её. Основу любого общества. Семью. Разбив сердца и души. Близких. В паралич.
Беспощадно оно. Жестоко даже к избранным. Везучим. Рождённым под счастливой звездой. Покровительством космоса. Поражающих люд своей уверенностью. Десятилетиями. Одинаково относясь ко всем: и к тем, кто завидует, и к тем, кому завидуют. Обрекая всех на единый конец. Стирая камни в песок.
Я боюсь его. Ощущаю свою беспомощность. И делаю вид, что я с ним на "Ты". Заметно редея, слегка седея. Обрастая лишним весом. Поправляясь. Тучнея. Перечитывая прочитанное новым взглядом. Увеличивая количество извилин. И морщин. Сокращая дистанцию. До взрыва.
