Однажды, после такого «веселого» дня я вышел на улицу немного прогуляться. А Веня сказал, что он устал и ложится спать. Возвращаясь домой, я увидел на дороге ежа. Закатил его в шапку, принес домой, разделся и перед тем, как потушить свет, приподнял Венино одеяло и засунул в его постель ежа. А сам быстренько лег в кровать и притворился спящим. Прошло минут десять, Веня повернулся и, конечно, напоролся на ежа. С воплем он вскочил с кровати, зажег свет, увидел ежа и с проклятиями выбросил его в открытое окно. После этого спать стало вообще невозможно: во дворе началась нешуточная суматоха — заливалась лаем собака, мычала корова, кудахтали куры. В этот шум скоро врезался высокий голос хозяйки, которая пыталась навести порядок. Наутро она нам пожаловалась:
— Еж забрался во двор, собака бросилась на него, корова испугалась, сорвалась с привязи и затоптала весь огород прежде, чем я успела вмешаться.
Мы, конечно, промолчали о своей роли в этом переполохе.
Каждые две недели мы отправлялись на выходные дни на отдых домой, в Баку. Добираться до города легче всего было на поезде. От станции Ялама, находившейся недалеко от селения Ширвановка, до Баку поезд шел пять-шесть часов. Однако у нас в те годы был лозунг, которого мы придерживались по мере возможности: «Все в жизни надо испытать!». Трудно сейчас сказать почему мы решили в первую очередь этот девиз проводить в жизнь во время поездок в город на поезде: мы принципиально не брали билеты, а старались проехать зайцем. Когда не удавалось влезть в вагон, мы ехали на подножке, на крыше. Как-то Веня уговорил машиниста посадить нас на паровоз. Это было незабываемое путешествие — из топки пыхало жаром, мы стали черными от угольной пыли, но радость от того, что все-таки проехали без билетов, была главной для нас.
Однажды, когда мы все-таки влезли в вагон и надеялись благополучно доехать до города, вдруг появился контролер. Прятаться в туалет, как мы понимали, было бессмысленно. Мы стали переходить из вагона в вагон, стремясь уйти от контролера, но он медленно, но верно нас догонял. Тогда Веня решился на отчаянный шаг: он умудрился расцепить состав — мы оказались в той части, которая продолжала ехать, а контролер — в той, что осталась без паровоза. Конечно, случившееся немедленно заметили, поезд остановился, паровоз и первые вагоны подали назад и снова сцепили с оторвавшейся частью состава. Но, благодаря этой суете, нам удалось благополучно перейти в те вагоны, в которых контролер уже успел проверить билеты, и мы благополучно добрались до Баку.
Когда гидрогеологическая съемка была закончена, нас перевели на буровую, которая располагалась в селении Алексеевка Худатского района. Это было довольно большое селение, с улицами, которые местами были даже вымощены камнями. Поселили нас в школе. Первым делом встал вопрос о еде. Я отправился обходить дворы местных жителей, пытаясь купить у них кур, яйца и вообще хоть что-нибудь. Однако все, к кому я обращался, говорили одно и то же:
— Идите в колхоз!
Для меня это было совершенно непонятно, но, в конце концов, не сумев купить ничего съестного, я пошел в правление колхоза. Там меня встретили радушно, спросили, что бы я хотел купить?
— А что у вас есть?
— Вот список, выбирайте!
Список был длинный, в нем было все: яйца, куры, молоко, масло, творог, сметана и многое другое. А в конце списка значился самогон.
— Не понял, вы продаете самогон тоже?
— Да, конечно, выберите все, что вам надо, цены там указаны, оплатите в кассе и идите на склад — там все и получите.
Я просто обалдел — о таких колхозах я никогда не слышал. Как позже выяснилось, этот колхоз считался передовым, а возглавляла его женщина, Герой соцтруда по фамилии Копейка. Она железной рукой правила колхозом, его члены обязаны были всю излишнюю продукцию домашних хозяйств сдавать в колхоз, который все это реализовывал, а вырученные деньги выплачивал колхозникам. Я отправился на склад, где получил все по своему списку, а когда дело дошло до самогона, завскладом меня огорошил:
— Какой именно самогон вы хотите — тутовый, абрикосовый или сливовый?
