Рано утром они с Марианной набрасывали на себя униформу официанток и мчались в ресторан, не успев даже выпить кофе. Улицы, вдоль которых они бежали, были заполнены матросами, одни из которых поднялись рано утром, другие еще не ложились, а иногда были еще и пьяны. Но она продолжала твердить, что это были самые приятные и аккуратные молодые люди из всех, кого она только знала. Во время завтрака ресторан всегда был заполнен моряками. Джеральдина с Марианной рассказывали им о том, что они собирались в ближайшие пять недель устроиться работать на судоремонтную фабрику. Матросы часто назначали им свидания, и если они были симпатичными, девушки принимали их предложения.
Вскоре Марианна вышла замуж за младшего офицера и вынуждена была освободить квартиру. К этому времени Джеральдина уже три недели встречалась с Дугласом Элиссоном, помощником фармацевта из Коннектикута, с которым они тоже собирались пожениться. Тогда они были уверены, что любят друг друга. Она еще не подыскала себе новую комнату, и Дуг снял для нее номер в отеле «Звезда», внося еженедельную плату. Несколько ночей они провели там вместе. Он был первым мужчиной, с которым она переспала, в то время как большинство мобилских девушек, включая Марианну, целыми днями только этим и занимались. Его корабль уходил в конце недели, а вернуться он должен был через месяц, тогда они и планировали пожениться.
Прошел месяц, и она должна была выйти на работу на фабрику, но не выходила. А вскоре — ведь беда никогда не приходит одна — в ресторан вернулась девушка, работавшая там до Джеральдины, или, возможно, Джеральдину обманули, сказав, что она работала прежде. Эта девушка вернулась с судоремонтной фабрики, вот и выходило, что фабрика не нанимала, а увольняла людей. В городе появилось огромное количество безработных. Невозможно стало даже устроиться посудомойкой за трехразовое питание.
Она уже было собралась вернуться в Монтгомери, когда коридорный сообщил ей, что сможет достать ее дорожный сундучок из подвального помещения не раньше чем через несколько дней. Администрация повысила вдвое плату за номер, так что Джеральдина не смогла больше платить за свое проживание. Она пригрозила позвать полицию, на что ей ответили, что полиция как раз и заберет ее в тюрьму. Тем не менее она отправилась за полицейским, но швейцар остановил ее. Он полюбопытствовал: разве она не знала, что отель «Звезда» является публичным домом? Да, безусловно, она знала о многих вещах, происходивших в отеле «Звезда», да и чего можно было ожидать, когда на рейде остановилась флотилия, но она понятия не имела, что там располагался бордель. Внезапно она заметила незнакомых мужчин, стоявших возле нее и полагавших, что она, само собой разумеется, одна из этих женщин. Они посмеялись над ней, когда она заявила, что у нее есть жених — Дуг Элиссон, и отговорили идти за полицейским, так как ее могут упечь за решетку лет на десять, что ее ужасно испугало. Некоторые из гостиничных девушек, по их рассказам, были точно в такой же ситуации, но теперь не принимают это близко к сердцу. В любом случае такую отличную работу, как в отеле, она нигде больше в городе не найдет, тем более что эта работа была полегче многих. Услышав такое, она почувствовала себя нехорошо, и ее чуть не стошнило после только что съеденного обеда. Она не могла есть и только спала. Они начали присылать к ней в номер матросов, как будто она могла с ними чем-то заниматься после Дуга Элиссона. Но от Дуга писем все не было. Она была в этом уверена, потому что Конни, одна из отельных девушек, обещала позаботиться, чтобы Джеральдина получила письмо, если оно придет. Они просматривали всю корреспонденцию девушек, а особенно тщательно — письма, посылаемые из отеля. Ей приходилось писать матери, что она продолжает работать в ресторане Кратера и очень счастлива, надеясь, что мама прочтет правду между строк. Но у ее матери, больной раком, как раз произошло обострение, поэтому она не могла что-либо понять. Моряки, приходившие в отель «Звезда», даже если они и прилично выглядели, вызывали у нее только чувство отвращения, при всем том, что она всегда радовалась утреннему крику Марианны, что город полон матросами. Еще более отвратительным было сознание, что она будет рассказывать своим правнукам о пребывании в Мобиле как о восхитительнейшем моменте своей жизни. И начнет примерно так: «Когда в Мобиле стояла флотилия, мне было всего восемнадцать».
