Следующая остановка была в Алистере. Кроме названия, она плохо помнила этот город. Хотя, возможно, она его не узнала из-за того, что за последние десять лет город значительно изменился. Но ее вполне удовлетворило и то, что она хотя бы вспомнила его название и те счастливые, беззаботные дни с родителями, проведенные в туристическом отеле во время летних каникул. Солнце уже клонилось к закату, и она решила переждать до утра и снова отправиться в путь. Так всегда делал ее отец во время путешествий на машине.
— Как ты полагаешь, папа, где мы сегодня переночуем? — часто спрашивала она или ее сестра Глэдис с заднего сиденья автомобиля, где кроме них находились одеяла цвета хаки, провизия для пикника и иногда даже арбуз. Все эти вещи были сложены друг на друге и по форме напоминали яблочный пирог; в узком пространстве между ним и сестрой было так приятно сидеть.
Отец обычно отвечал: «Бог его знает, моя сладкая».
Или: «Джери, я думаю, мы остановимся у тети Дорес. Ты ее помнишь?»
Останавливаться у тети Дорес было так же восхитительно, как и ночевать в туристическом отеле. Правда, уже через год она забыла тетин дом. Может быть, через год она и дом Кларка забудет. Но память у взрослых и детей устроена по-разному, и она это понимала. Впервые за последние четырнадцать месяцев она отчетливо вспомнила отель «Звезда», вплоть до каждой шестигранной кафельной плитки на бело-коричневом полу вестибюля, всегда, как в больнице, пахнущего карболкой. Ей вспомнился и вид из окна ее комнаты на подсвеченную стеклянную звезду, висевшую над входом в отель.
Неподалеку от автобусной остановки она обнаружила дом со сдающимися во временное пользование комнатами, о чем свидетельствовала табличка на лужайке перед фасадом дома. Она понимала, что женщина в ее положении, то есть не имеющая ни машины, ни мужчины рядом, выглядела по меньшей мере подозрительно. Хотя что подозрительного в женщине без мужчины? Вскоре, уже находясь в чистенькой, обставленной со вкусом комнате, крайней по коридору, она была предоставлена самой себе. Принимая душ в ванной, находившейся в конце коридора, Джеральдина подняла руку с мочалкой, и вода ласково потекла по ее ногам и рукам. Она подумала, глядя на них: «Как давно вы уже не мои!»
Облачившись в ночную рубашку, она сразу же легла в постель. Ей захотелось лежать в темноте и размышлять. Кларка обнаружат не раньше чем через три дня, предположила она. Транспорт с его сырами должен быть отправлен завтра, но вчера он не отвез их на станцию Этьен, так как был «под мухой». А так как сегодня еще четверг, супруги Трелони навряд ли заглянут к ним раньше субботы, когда они поедут в город.
«Я женился, чтобы помочь тебе, но дело не в этом. У тебя самая порочная душа из всех встречавшихся мне людей, и это-мое вечное проклятие, что я женат на тебе».
Она постоянно шевелила под одеялом ногами, разводя и снова складывая их ножницами. Свежая новая простыня громко хрустела под ней. Она зажала кончики пальцев между бедер. Ее мама, когда они жили в Монтгомери, говорила в таких случаях: «Ну что, совершенно измоталась, не так ли, дочка?» Джеральдина повернулась на другой бок, несколько слезинок скатилось по ее носу на наволочку: прошел год, как мама умерла. Порывом ветра занавески взметнулись в ее сторону и некоторое время продержались так, касаясь ее, затем ветер свернул их в два паруса. Она пролила еще несколько слезинок, вспоминая их с Марианной квартиру в Мобиле и как счастливы и молоды они были, когда туда впервые пришел флот. О, если бы ее спросили о жизни в Мобиле, она бы все рассказала, ей нечего было стыдиться. Это блюстители закона и полиция, делавшие из всего деньги, должны были стыдиться.
Она бы не стала рассказывать им о Дуге, хотя это не было ее ошибкой. Она бы сказала, что остановилась в отеле «Звезда» случайно, так как у нее не было другого варианта, где можно было бы остановиться, и это правда. Она даже представила, что говорит это некому серьезному седовласому судье, прося его судить по совести за все, что она совершила на земле, вплоть до того момента, когда она ночевала в этом странном туристическом отеле. Она даже услышала слова судьи о том, что ей ничего другого не оставалось делать и что она поступила правильно. Она приехала в Мобил с подругой Марианной Хьюджес, в надежде найти работу на фабрике после окончания колледжа. Но им пришлось работать официантками, пока не освободятся места на фабрике. Вдвоем с Марианной они снимали небольшую квартиру, и у нее была даже возможность еженедельно посылать матери пятнадцать долларов. И так они жили до тех пор, пока в город не прибыл флот. Жизнь ночью и днем закрутилась с бешеной силой. Каждое утро Марианна просыпалась в полшестого с громким криком: «Вылезай из постели, милая девочка, флот уже в Мобиле!» Сейчас это казалось смешным, но когда ей было восемнадцать и она была свободна как ветер, эта фраза подбрасывала ее на постели, как упоминание о миллионе долларов. Весь день она смеялась и была переполнена энергией, не обращая внимания ни на какую усталость.
