Спрос на книгу Радищева удовлетворялся ходившими по рукам многочисленными рукописными списками. Именно благодаря им «Радищев, рабства враг–цензуры избежал».
Избежала цензуры и комедия Капниста «Ябеда». Она тоже ходила по рукам в списках, тем более, что по размеру своему она была значительно легче для переписки, чем радищевское «Путешествие».
Все, что далее сообщает А. И. Мацай в защиту своей гипотезы, так же бездоказательно. По его словам: «…Капнист и Крутицкий, по–видимому, были участниками нелегального, подпольного издания…»
Еще далее сообщается: «Для того, чтобы осуществить нелегальное издание, комедию пришлось вновь набрать тем же шрио^ом, каким было набрано первое издание…» «Но как ни велико было мастерство рабочего–наборщика, — пишет А. И. Мацай, — он не смог выполнить свою совершенно необычную работу, требующую поистине изумительной виртуозности, с абсолютной точностью».
Поэтому, по мнению А. И. Мацая, и получились некоторые мелкие несовпадения: фамилия издателя в одном случае набрана «Крутицкого», а в другом — «Крутицкаго», в «легальном издании» напечатано «потряхает», а в «нелегальном» — «потряхивает» и так далее.
Отстаивая свою точку зрения, А. И. Мацай сообщает, что им изучено тринадцать экземпляров «Ябеды», из которых пять он считает первого легального издания и восемь якобы второго «подпольного». Подсчитывая в них типографские разночтения, которые можно найти только с лупой и сантиметром, А. И. Мацай почему–то обходит молчанием главное разночтение между первыми и вторыми.
По его же словам, все первые пять экземпляров «легального» издания имеют 138 страниц текста, в то время, как все восемь экземпляров «подпольного» — только 135.
Так где же «виртуозность» подделывателя — наборщика?
Сумев сделать подделку так, что «два издания «Ябеды» специалисты принимали за одно целых полтора столетия», подделыватель спокойно не набирает и не печатает вовсе две страницы текста, и этой его «ошибки» не замечает никто?
Думается, что не было никакого второго,» подпольного» издания «Ябеды». Было одно, но напечатанное, по манере того времени, в трех видах: несколько экземпляров роскошных «подносных», какое–то количество–просто хороших, «для любителей и знатоков» и остальное — «обыкновенные», для продажи.
В экземпляры первого и второго вида издатели посчитали необходимым приложить страницы с письмами, а третий вид выпущен без них.
Исследователь «Ябеды» А. И. Мацай нашел в библиотеках пять экземпляров, относящихся ко второму виду издания, а восемь — к третьему. Первого, «роскошного» вида ему не попалось.
Экземпляры «роскошные», так же, как и экземпляры второго вида издания «Ябеды» 1798 года, и по количеству страниц, и по набору, абсолютно одинаковы.
При переводе типографской машины на печать третьего, «обыкновенного» вида издания, по каким–нибудь техническим причинам пришлось некоторые страницы набрать заново.
Вот, собственно, и все.
Какие–либо другие, более смелые предположения, либо надо подтверждать документально, либо они так и остаются только предположениями.
В общем, вокруг «Ябеды» создалось две легенды.
Одна о том, что Павел I приказал отдельно для себя поставить комедию, остался ею доволен и велел вернуть с дороги высланного в Сибирь Капниста.
Другая легенда повествует о наличии какого–то второго якобы нелегального подпольного издания «Ябеды».
Думается, что первая легенда заслуживает большего доверия. Павел I был именно таким: сумасшедшим, стремительным, могущим в секунду возвысить своего подданного или тут же ввергнуть его в узилище.
Произошла ли подобная история с Капнистом или не произошла, но она очень похожа на правду.
Вторая легенда — о «подпольном» издании «Ябеды» — не внушает доверия, прежде всего, по именам лиц, в ней участвующих. Очень был вольнолюбивый и смелый человек В. Капнист. Автор исследования «Ябеды» А. И. Мацай говорит об этом верно и убедительно.
Но ни сам создатель «Ябеды», ни тем более актер Крутицкий «свергателями воли монаршей» отнюдь не были.
И это, мне думается, самый действенный аргумент против существования какого–то второго, «нелегального и подпольного» издания «Ябеды».
