По сведениям полиции, в этом доме размещалась подпольная типография томской организации РСДРП. Но обыск результатов не дал.
Полицейские опростоволосились: типография здесь действительно была, ее только что оборудовали под домом, но Сергей с товарищами очень хорошо и очень хитро замаскировали ее.
И хотя типографию найти не удалось, Сергей был арестован вместе с другими товарищами, находившимися во время обыска в доме.
Через некоторое время его осудили за принадлежность к РСДРП и хранение нелегальной литературы. Это был уже третий арест Сергея.
Два года — до 16 июня 1908 года — он просидел в томской тюрьме. Режим там был очень строгий, но политические заключенные не падали духом и не теряли времени даром. Они учились и даже ухитрились сделать гектограф, на котором печатали свой журнал. Он носил название «Тюрьма».
Сергей был причастен и к изданию тюремного журнала и к изготовлению гектографа.
За несколько лет до этих событий (о которых мы рассказали, забегая вперед), еще в Уржуме, он имел дело с самодельным гектографом и с некоторым подобием подпольной типографии, которая размещалась в… предбаннике.
И Сергей и участвовавший в его затее Александр Самарцев понимали, конечно, на какой риск они идут, поэтому делали гектограф и печатали листовки в глубокой тайне. Для Сергея это был урок конспирации.
Думается, что даже ссыльные, в какой-то мере содействовавшие печатанию листовок, не знали намерений своих юных друзей.
С нами Сергей был всегда откровенен, не боялся высказывать свои взгляды на жизнь, свою убежденность в том, что жизнь эту надо изменить. Не раз он просил которую-нибудь из нас спрятать понадежней то какие-то открытки, привезенные из Казани, то книгу, то сверток с бумагами. Но о подпольной типографии в бане мы услышали только много лет спустя, от Александра Матвеевича Самарцева.
Сделать свой гектограф предложил Сергей. Еще в Казани он узнал, что такое гектограф и как с его помощью можно размножать текст.
Но ни он, ни Александр не знали подробностей. Встречаясь со ссыльными, он, как бы между прочим, расспрашивал их, как делают массу для гектографа, в каких пропорциях берут для нее глицерин, желатин, воду. Кто-то из ссыльных рассказал и о гектографических чернилах.
И начали собирать материал, чтобы изготовить гектограф.
Самое трудное — достать глицерин и желатин. Продают их в аптеке. Но как купить, чтобы никто не обратил особого внимания на то, что двое молодых людей берут их в подозрительно большом количестве? Ведь в Уржуме всего одна аптека и провизор знает в лицо если, не всех, то, по крайней мере, добрую половину уржумцев.
Сперва они сходили в аптеку по очереди и купили четыре флакончика глицерина и немного желатина. А потом познакомились с учениками провизора. Те, ничего не подозревая, охотно достали им в аптеке все, что у них просили. И достали бесплатно.
Для гектографа нужен ящик с низкими стенками. Ящик решили не делать. Уж очень подходил для этой цели небольшой противень. Они взяли его из богатого кухонного арсенала Устиньи Степановны Самарцевой.
Теперь все было запасено. Можно варить массу для гектографа. Где это сделать?
Почти в каждой усадьбе стояли тогда маленькие баньки. Намоются, напарятся уржумцы субботним вечером, а все остальные дни недели бани пустуют, никто туда и не заглядывает.
Можно ли найти более подходящее помещение для типографии, чем баня? Пожалуй, не найдешь.
В глубине усадьбы Самарцевых, в укромном зеленом уголке, тоже стояла маленькая банька. Ее-то и облюбовали Сергей с Александром.
Здесь сварили в ковше массу и вылили ее в противень. Гектограф был готов. Оставалось спрятать его под крышей бани.
Они попросили у ссыльных несколько старых номеров газеты «Искра» и в одном из них нашли небольшую статью для листовки.
Переписали ее разборчиво на лист бумаги и попробовали гектограф. Все получилось как нельзя лучше.
И вот настал день, вернее ночь, когда подпольная типография начала действовать.
…Уржум засыпает. Не слышно шагов на улице. Не стучат калитки, не брякают щеколды. Спят все в нашем доме и в доме Самарцевых. Сергей с Александром тоже в кроватях в своем сарае.
