— Это неважно, — улыбнулся Тан. — Еда у вас отменная, и дела идут неплохо. Создать самой такое дело и продолжать им успешно заниматься — совсем непросто.
Комплименты от мужчины. Как давно мать не получала их? На лице ее проступило какое-то особенное выражение. Она действительно была польщена. Польщена комплиментом от мужчины.
Я тайком сказала об этом Тану, и он усмехнулся в ответ:
— А ты говорила, что она непростая. А на самом деле очень даже простая.
Конечно, моя мать была простой женщиной, потому что женщины по природе своей существа примитивные. Это так же верно, как и то, что нет женщины, которая поставит «работу» на первое место в жизни.
— Твоего отца зовут Се Ян — Благодарно Вскормленный? Почему он дал тебе имя Се Юэ Мин — Благодарная Луне? — вдруг спросил Тан. — Оттого чтобы вспоминать о том, что произошло лунной ночью?
— Вовсе нет.
— Тогда, может быть, потому, что не будь того лунного вечера, не было бы и тебя? И он благодарен этому лунному свету?
— Да где уж моему отцу понимать такие глубины поэзии? Все дело в том, что эти два иероглифа просты в написании.
Тан поднял голову к небу:
— Какая сегодня круглая луна!
— Господин Тан Чжуосюань, да у вас с представлениями о прекрасном еще больше проблем, чем у моего отца…
Впоследствии Тан для рекламы нашего ресторанчика подбил своих друзей, пишущих «Книгу яств», включить наш маринад в список лучших блюд Гонконга, не подозревая, что переулок Чаочжоу даже показывали по телевидению. Господи, до чего же может быть ограничен даже самый выдающийся адвокат, живущий в своей башне из слоновой кости и не замечающий того, что творится у него под самым носом.
На день рождения деда Тана мы преподнесли всем грандиозный гастрономический подарок — двадцать маринованных гусей, которые вызвали у гостей настоящий фурор.
О моем происхождении никто не догадывался, но, будучи дочкой управляющей известного ресторана, да еще и получившей образование в сфере менеджмента (которое, впрочем, к маринованным гусям не имело никакого отношения), я получила всеобщее одобрение как достойная помощница и отличная подружка нашего господина Тана.
Я уверена, все это произошло благодаря нашему маринаду.
Время шло.
Работу Тана, его привычки, хобби, даже настроения я выучила, как свои пять пальцев.
Как-то у Тана наметился крупный клиент — некая небезызвестная особа, затеявшая тяжбу о разводе. Тан взялся помочь ей отсудить астрономическую сумму, за что и ему причиталось щедрое вознаграждение. Документы по делу едва помещались в семь громадных ящиков, которые я с бережностью матери, укладывающей в коляску ребенка, грузила на каталку, чтобы отвезти их в зал заседаний.
В день оглашения приговора я так измоталась, что вечером решила сходить на массаж. Тан изобразил на лице начальственное выражение, сдобрив его тоном, с каким обращаются к даме сердца:
— Запиши на служебные расходы.
— Конечно, а еще я бы хотела съездить на горячие источники в Японию — подлечить нервы, погреть косточки и отсрочить преждевременный климакс, — пошутила я.
Впоследствии было еще одно щекотливое дело — о разделе имущества. После смерти одного видного господина объявилась его содержанка, прошедшая с означенным персонажем огонь и воду и прижившая от него сына. Содержанка обзавелась нотариально заверенным завещанием покойного и оспаривала у законной супруги почившего семейное имущество. Старушка-жена причитала, призывала Будду, но была бессильна что-либо поделать. Ее сын, акционер одной автокорпорации, был с Таном на короткой ноге и попросил его помочь. Дело обещало быть головоломным, но Тан, разумеется, отказать не мог. Я готова была помогать ему всеми правдами и неправдами, только бы любовница, посягающая на законные права настоящей жены, осталась ни с чем. Мои комплексы, вызванные несчастным детством, давали о себе знать. Хотя нельзя было отрицать, что и любовница покойного, отдавшая ему молодость и силы, достойна была распоряжаться его наследством.
— Господин Тан, извините меня, конечно, но по нашему делу у меня появляется все больше вопросов, — процедила я сквозь зубы.
