«Лучше договориться по–хорошему, — положив деньги в ящик, Василий немного успокоился, но тот, в свою очередь, не хотел закрываться, поэтому пришлось добавлять.
Чиновник уже уходил, как вдруг:
— Апчхи…
— Кто здесь?!
Василий вздрогнул и, взглянув в сторону «чиха», насторожился. За шторой кто–то прятался.
— Я…
— Кто это я?
Из–за шторы вышла невысокая, полная девушка, чуть смущённая, возможно, тем, что для неё этот разговор должен был начаться как–то по–другому.
— Меня зовут Валя, я насчёт памперсов.
— А–а–а! Я же вам всё сказал: памперсы для доярок мы уже закупили! — Василий неосознанно повысил голос. — Девушка, тема закрыта.
— Но наши памперсы дешевле, — настаивала Валя, — потом не забывайте они отечественные.
— Только не нужно обвинять меня в антипатриотизме. А качество, где? — Василий выглядел убедительно. — В закупках всё решает качество! Потом поставленную задачу: поднять производительность труда у доярок за счёт ликвидации времени на отправления естественных надобностей мы выполнили.
— Но…
— Главное для страны молоко, так что, пожалуйста, без но… — Василий направился к выходу. — Простите, рабочий день закончен, мне пора.
— Но последние испытания показали, — Валя преградила чиновнику дорогу. — Наши памперсы впитывают лучше.
— Тогда дождитесь нового тендера, — Василий заложил вираж. — Будьте терпеливее.
— Отмените сделку.
— Это невозможно.
— Я буду жаловаться.
— М–м–м, зря.
Выскочив наружу, где в февральском вечере рассыпалась ледяная, манная крупа, от которой пахло бакалеей, чиновник юркнул в проходной двор. И хотя до кладбища, где рядом жила бабуся, было рукой подать, Василий, естественно, осторожничал, поэтому и решил дать круголя. Ему мерещилось, что кто–то идёт следом.
На набережной он поймал такси, предложив водителю за конспирацию трёхкратную оплату.
Таксист многозначительно кивнул.
— Так, пока едем прямо. — У Василия был чёткий план. — Так, на следующем перекрёстке нужно показать поворот влево, а повернуть направо. На другом перекрёстке сделать всё с точностью до наоборот.
Таксиста затрясло. Он закинул голову назад и воем старой волчицы, которая зазывает молодого щенка, от досады взвыл. Затем, включив аварийку, резко затормозил.
— Что, что такое?! — ударившись лбом, Василий простонал:
— М–м–м, что вы воете, чёрт?
— Потому что вы третий нормальный пассажир, которого я не повезу.
— Вы хотите сказать: не…
— Ну что вы, — таксист грустно улыбнулся, — это я ненормальный, отказываюсь от таких бабок. Перед вами ко мне сел китаец, который попросил всю дорогу вилять из стороны в сторону. Я ни в какую. Тогда, он увеличил плату за проезд в пять раз, и предложил к тому же новенькие юани, а это валюта сейчас самая крутая.
— Тогда поехали, у меня тоже есть юани.
— Ну а как же ваши шпионские штучки?
— Никак. Поедем всё время прямо.
— Спасибо, — сказал таксист и после небольшой паузы тихо добавил:
— Писать доносы неблагодарное дело.
— Что, что?
До таксиста дошло, что он проговорился, поэтому покраснев от смущения, он, будто от зубной боли, прикрыл рот рукой и многозначительно промолчал.
Усевшись удобно, в панцирь маленького «жука», Валя продолжала следить за объектом. Такси тронулось. Включив, на всякий случай противотуманные фары, потому что туман в голове мешал сконцентрироваться, она поехала следом.
Всю дорогу Василий и таксист, мысля каждый о своём, молчали. Первый, хотя и крутился по сторонам, молчал в поиске идей, второй, прожигая взглядом одну точку, молчал, размышляя, что если юани пассажира будут мелкие и затёртые, то обязательно накатает донос на этого кривляку.
Василий первым заметил, что белые каракули дороги перестали накручиваться на колёса и застыли, словно холодец. Встречный ветер, перестав испытывать давления авто, сдулся, и перешёл на боковую. И хотя таксист по–прежнему крутил баранку, машина банально заглохла.
— Вы разве не чувствуете, что мы стоим?! — спросил Василий.
— Ещё как чувствую. — Словно подскочив на кочке, таксист сымитировал движение. — Мотор здесь всегда отрубается.
— Где здесь?!
— На городском кладбище.
— Так что вы прыгаете как кузнечик?
— Я всегда хочу проскочить это место, но моя «ласточка» всегда — фьють, и глохнет. Ничего не поделаешь, боится жмуриков.
