Мы с ним однажды как раз на этом самом месте встретились, и он мне сказал: "Знаешь, кровавый Чепелка? Мы с тобой соседи и товарищи по ремеслу. Давай разделимся по-хорошему: вот эта дорога — из Костельца на Трутново пускай будет твоя, ты грабь на ней один".
Так он сказал, и мы ударили с ним по рукам, — понимаете?
— Ах, тысяча извинений! — учтиво ответил молодой Лотрандо. — Я, право, не знал, что это ваша территория. Очень сожалею, что на нее вторгся,
— О, это пустяки!.. — возразил хитрый Чепелка. — Но ваш батюшка сказал еще: "Знай, кровавый Чепелка: ежели я сам или кто из моих людей здесь объявимся, можешь взять у того пистолет, шляпу и кафтан, чтоб он помнил, что это твоя дорога". Вот что сказал старый удалец и на том дал мне руку.
— Если так, — ответил молодой Лотрандо, — я считаю своим долгом покорно просить вас принять от меня этот пистолет с инкрустацией, берет мой с настоящим страусовым пером и кафтан английского бархата — на память и в знак моего глубочайшего уважения, а равно сожаления о том, что я причинил вам такую неприятность.
— Ладно, — ответил Чепелка. — Давайте сюда. Я прощаю вас. Но чтобы вперед, сударь, этого больше не было. Н-но, соколики! Мое почтение, господин Лотрандо.
— Счастливого пути, благородный и великодушный сударь мой! — крикнул ему вслед молодой Лотрандо и вернулся на Бренды не только без добычи, но и без своего собственного кафтана.
Приспешник Винцек жестоко его выбранил и дал ему строгий наказ в следующий раз зарезать и обобрать первого, кто встретится.
На другой день засел молодой Лотрандо со своей тонкой шпагой на дороге возле Збечника. Вскоре показался огромный воз товара.
Вышел молодой Лотрандо и крикнул возчику:
— Мне очень жаль, сударь, но я должен вас зарезать. Будьте добры поскорей помолиться и приготовиться.
Упал на колени возчик, стал молиться, а сам думает, как бы из этой катавасии выпутаться. Раз прочел "Отче наш", другой раз — ничего путного в голову не приходит. Десятый, двадцатый "Отче наш" — все то же.
— Ну как, сударь? — спросил молодой Лотрандо, напустив на себя суровости. — Приготовились вы к смерти?
— Какое! — ответил возчик, стуча зубами. — Ведь я страшный грешник, тридцать лет в церкви не был, богохульствовал, как нехристь, ругался, дулся в карты, грешил походя. Вот кабы мне в Полице исповедаться, может, господь бог и отпустил бы мне грехи мои, не вверг душу мою в огнь неугасимый. Знаете что? Я мигом в Полице съезжу, исповедуюсь — и обратно. И вы меня зарежете.
— Хорошо, — согласился Лотрандо. — Я пока посижу у вашего воза.
— Ладно — сказал возчик. — А вы одолжите мне, пожалуйста, свою лошадку, чтобы мне скорей вернуться.
Согласился и на это учтивый Лотрандо, и возчик сел на его лошадку, поехал в Полице. А молодой Лотрандо выпряг лошадей возчика и пустил их пастись на луг.
Но возчик этот был большой плут. Не поехал он в Полице исповедоваться, а завернул в ближайший трактир и рассказал там, что на дороге его дожидается разбойник. Потом выпил как следует для храбрости и вместе с тремя половыми двинулся на Лотрандо.
И они вчетвером здорово бедному Лотрандо шею накостыляли и прогнали его в горы, и воротился учтивый разбойник к себе в пещеру не только без денег, но и без своей собственной лошадки.
Третий раз выехал Лотрандо на дорогу в Наход и стал ждать добычи. Вдруг видит: ползет повозочка, холстиной завешенная, везет торговец в Наход на ярмарку сплошь одни пряничные сердца. Опять стал Лотрандо на дороге, кричит:
— Проезжий, сдавайся! Я — разбойник!
Так его научил косматый Винцек.
Остановился торговец, почесал себе затылок, приподнял холстину и, обращаясь внутрь, промолвил:
— Слышь, старуха, тут какой-то господин разбойник.
Откинулась холстина. и вылезает из повозки толстая старая, тетка. Уперев руки в боки, она напустилась на молодого Лотрандо:
— Ах ты антихрист, архижулик, Бабинский[181], бандит, Барнабаш, башибузук, черный цыган, черт, черномор, бездельник, бесстыжая рожа, Голиаф, идиот, Ирод, головорез, грубиян, грабитель, прохиндей, бродяга, брехло, — как ты смеешь так наскакивать на честных, порядочных людей?!
