Рассказы и очерки - страница 12

Шрифт
Интервал

стр.

В последний период жизни у Чапека пробудился живой интерес к доблестной попытке советского народа «проложить новые пути и дойти к новым целям». В 1937 году он писал, что с глубоким и напряженным вниманием следит за развитием Со ветского государства. С восхищением воспринял Чапек Советскую Конституцию. «Советский Союз, — писал он, — не только самая свободная страна, это страна, создающая новый тип демократии. Советский Союз поднимает высоко на щит принципы демократии, попираемые в некоторых странах. Не подлежит сомнению, что новый тип советской демократии оставит глубокие следы даже в тех странах, где существует фашистская диктатура. Сейчас, после опубликования проекта новой Конституции СССР, можно сказать, что в истории Европы начинается новая эра. Новая Советская Конституция означает прогресс для всего мира». Читая отзыв Чапека о Советской Конституции, одновременно поражаешься, как мало знал Чапек раньше о советской действительности. Остается впечатление, что только тут писатель впервые услышал о равенстве национальных языков в СССР, о личной собственности советских граждан и их праве на личные сбережения и т. д. Философия бессилия и скепсиса, влияние официальных кругов долго держали его в плену неведения, мешая узнать правду о стране социализма.

Во второй половине 30-х годов повысился интерес Чапека и к советской культуре, русской литературе. Статьей «Пример великого человека» он откликнулся на смерть Горького.

«Максим Горький останется для нас и для грядущего поколения неиссякаемым источником любви к человеку, вдохновителем борьбы за радость и солнце жизни, писателем, слившимся со своим народом и великой эпохой», — говорил Чапек о знаменитом советском писателе.

Интересно и другое. В 1937 году увидела свет новая повесть Чапека, посвященная жизни рабочих («Первая спасательная»). Самоотверженность простых людей, спасающих товарищей, замурованных в шахте, их братские взаимоотношения вызывают у Чапека искреннее волнение. Образы рабочих написаны им убедительно, с глубокой симпатией.

«Чапек умер в период внутреннего кризиса, из которого он мог бы выйти с новой, чистой силой художника», — сказал Юлиус Фучик, опубликовавший после смерти писателя две яркие статьи о нем. Не сглаживая противоречий во взглядах Чапека, Фучик отмечал, что фактически капиталистический мир и капиталистический строй были чужды Чапеку-художнику, хотя сам Чапек долго не решался признаться в этом.

«Чапек не мог не чувствовать этого на протяжении всего своего творческого пути, — пишет Фучик. — Но на собственном горьком опыте он убедился в этом только в последние недели своей жизни. Мало на кого обрушивалось столько грязной ненависти, как на Чапека. За то, что он не договорил, на пего нападали гораздо суровее, чем если бы он всю жизнь проповедовал. На него нападали за то, что в лучших его произведениях, в лучших местах его произведений… можно понять, что чувствовал Чапек-художник. А Чапек-художник чувствовал: «Нет, не все благополучно в этом мире, и это должно быть изменено».

Фучик отмечал, что и после своей смерти Чапек остается борцом-антифашистом. Похороны писателя носили характер антифашистской демонстрации.

Чапек-антифашист, Чапек-критик капиталистической системы дорог строителям социалистической Чехословакии, где воплощаются в жизнь идеалы Петра. Своими антифашистскими, антивоенными произведениями Чапек вместе с чехословацким народом участвует в борьбе всего прогрессивного человечества за мир и демократию во всем мире.

С. НИКОЛЬСКИЙ

МУЧИТЕЛЬНЫЕ РАССКАЗЫ[2]. Переводы Т. Аксель и Ю. Молочковского

В замке

— Ре, Мери, ре, — машинально повторяет Ольга.

Девочка нехотя разыгрывает на рояле легонький этюд, который они долбят уже две недели, но дело идет все хуже и хуже. Ольгу даже во сне преследует этот несносный детский мотивчик.

— Ре, Мери, слушайте же! До, ре, соль, ре, — напевает Ольга слабым голоском и наигрывает на рояле. — Будьте повнимательней: до, ре, соль, ре… Нет, Мери, ре, ре! Почему вы все время берете ми?

Мери не знает, почему она фальшивит, она помнит только одно: надо играть. В глазах у нее ненависть, она бьет ногой по стулу и вот-вот убежит к «папа».


стр.

Похожие книги