Политрук прыгает сквозь окно в межзвездное пространство. «Врешь, Фридрих, – загорается в его сознании мысль, – был, был Саша Пушкин! Прощай, Фридрих!»
– «Пусть тело сна, как тот магнит, плоть твердую переместит!» – успевает он крикнуть, улетая во вселенскую тьму.
…Королькова подобрали на снегу совершенно голого, покрытого ледяной коркой, но еще живого, отступающие советские бойцы. По счастливому стечению обстоятельств, какое сплошь и рядом бывает в жизни, как будто все время пытающейся перещеголять вымысел по части пошлых совпадений и прочих глупостей, его нашел именно старшина Полуянов, как всегда идущий замыкающим за остальными солдатами. Старшина утверждал потом, что политрук появился на снегу прямо из снежной пыли. И в этот же момент километрах в трех к западу упал большой самолет, вроде немецкий бомбардировщик. И взорвался, осветив сумеречную равнину колоссальным, невиданным синим пламенем.
– Ты откуда взялся? – спросил старшина политрука, когда того, уже растертого спиртом, укутанного и ненадолго пришедшего в себя, несли на носилках санитары. – Мы думали нае.нуло тебя той жуткой бомбой, или что это было, мы так и не прочухали. Ничего от блиндажа не осталось. Только книжечка обгоревшая. Я подобрал. Потом верну тебе.
– Оставь себе, Егорыч. Полистай на досуге. Мне уже не надо, – сумел ответить политрук и снова потерял сознание.
– На самокрутки пущу, – пробормотал Полуянов себе в усы. – Да, неисповедимы дороги войны…
Дивизия удалялась в заснеженную бесконечность.
