Леонор, теперь более похожий на беременную кошку, нежели на представителя мужского пола, встал, небрежно встряхнулся и потрусил к небольшому оранжевому тазику, накрытому стеклянной крышкой. В крышке имелось только одно отверстие, очертаниями повторяющее кошачью голову со слегка удлиненными ушами. С достоинством просунув голову в отверстие, Леонор изящно выхаркнул четыре фаербола. Огненные шарики суматошно заметались по тазику. С тем же присущим только потомственным дворецким достоинством кот вытащил голову и завалился на лежанку рядом. Дыра немедленно затянулась прозрачной пленкой. Вилигарк не счел нужным даже пытаться скрыть зависть и неудовольствие, охватившие его при виде фаерболов. Он чувствовал себя неудачником. Всем известно, что по-настоящему могущественные маги плюются только огненными сгустками, тем самым уподобляя себя драконам.
— Айшма! — раздраженно крикнул он.
— Да, хозяин! — немедленно отозвалась экономка.
Маг предпочитал именно это старинное обращение, позволяющее почувствовать зависимость от него наемных работников. С тех пор как в империи отменили рабовладение, унижать слуг стало гораздо труднее, а для любого черного мага это необходимо как воздух. Если некромант не унизит или не оскорбит никого за целый день, он будет чувствовать себя больным, а если подобное продолжится еще некоторое время, магия может даже покинуть его. Он уже подумывал о том, чтобы нанять специального человека для издевательств, но вот беда: чтобы сполна почувствовать унижение, человек должен обладать чувством собственного достоинства. Те же запуганные провинциалы, которые рисковали наниматься на работу в его дом, об этом великолепном чувстве даже не слыхали.
— Убери это сейчас же! — гаркнул некромант.
— Конечно, хозяин, — покладисто согласилась Айшма.
При вызове образ экономки казался слегка размытым из-за защиты, окружающей ее, и Вилигарка это раздражало. Ну почему вся прислуга, нанимающаяся к нему на работу, носит на себе такую кучу щитов? Неужели все они настолько суеверны? Между прочим, оплачивать всю эту защиту приходилось именно ему, работодателю. Ему должно было бы льстить, что прислуга так боится его, но ко всем прочим порокам, естественным для каждого черного мага, Вилигарк был еще и чудовищно скуп. Он любил деньги и ценил их. А эти щиты стоили очень прилично. Единственным исключением из правила была новенькая ассистентка, пренебрегшая защитой от своего работодателя, да еще вдобавок ко всему сообщившая ему свое настоящее имя. Прочие пользовались удобными прозвищами. То ли она совсем его не боялась, то ли просто была необыкновенно глупа и легкомысленна. Девочка понравилась ему. Было в ней, конечно что-то странное. Но не настолько, чтобы отказать ей в месте.
— Я передумал. Пришли Марью! — ворчливо добавил он.
Экономка согласно пискнула, и образ ее поблек. Вилигарк еще секунду смотрел на видимую только ему магическую картинку, потом встрепенулся и плавно уселся в одно из массивных кресел. На себя и свою работу он денег не жалел. О нем, знаменитом некроманте, часто говорили, что он вообще не способен никого любить и ни о ком заботиться. Это было неправдой. Он любил только себя, зато так, что этой любви хватило бы на весь окружающий мир, будь она направлена на него.
Стукнувшись о громадную идиотскую конструкцию на стене, Машка вошла в большую залу. «Настоящий рыцарский замок!» — с содроганием подумала она.
— Не порть мне ковер, девочка! — прикрикнул маг, но тут же перешел на более добродушный тон: — Впрочем, вряд ли ты его испортишь. Убери тазик и можешь быть свободна.
— Это — ковер? — удивилась Машка.
— Разумеется. — Некромант пожал плечами, — Изящная кованая конструкция, служащая украшением главной залы дома. А что ты еще предполагала увидеть?
— Ну, такую большую мохнатую тряпочку, — призналась Машка, опасливо покосившись на фаерболы. — Что, вот это убрать, да?
— Ну не меня же! — раздраженно буркнул Вилигарк.
Машка подошла к тазику. Комки живого огня, словно обладая собственной волей к свободе, ожесточенно колотились о края. Прозрачная крышка тазика мелко вибрировала.
