От отсутствия в небе Медведиц стало тоскливо. От тишины хотелось выть. Постояв еще немного, Машка почувствовала, как что-то шевелится совсем рядом с сердцем. «Грусть гложет», — подумала она. Шевеление стало настойчивее, и что-то довольно чувствительно оцарапало ей грудь. Машка взвизгнула, распахнула рубашку и, содрогнувшись, сбросила с себя крупного черного паука.
— Никогда больше не буду сожалеть, что в поместье нет насекомых! — с чувством сказала она. — И вообще, утром скажу Айшме, что на меня пауки нападают. Пусть вытравит магическим образом.
Мстительно взглянув вслед убегающему в панике многоногому гостю, она развернулась и отправилась спать. После неожиданного визита хандру как рукой сняло. Машка насекомых не любила, но сегодня была вынуждена признать, что иногда они бывают полезны. «Вот, выдумала новый метод натурального лечения, — с удовольствием подумала она, укладываясь. — Будь я дома, много денег бы заработала сразу. А что, от депрессии — лечит, от стресса — лечит. Наверняка еще от чего-нибудь лечит. Как бы это назвать покрасивее? Паукотерапия? Пауколечение?» С этими меркантильными мыслями она и заснула.
Утром Машка поднялась не выспавшись и в расстроенных чувствах. Амулет работал как-то странно: всю ночь ей снились непотребные женщины с Ленинградского шоссе, крикливые и грязные. Пребывая в раздражении, Машка наорала на пришедшего пожелать ей доброго утра Мая и немедленно устыдилась: уж эльф-то никак в ее проблемах не виноват.
— Тебя оставить в покое, размять плечи или утащить есть? — осторожно поинтересовался несколько обескураженный Машкиным поведением Май.
— Конечно, утащить есть! Всегда мечтала быть съеденной эльфом! — с неподдельным возмущением отозвалась Машка. — Но сначала размять плечи и накормить.
— Естественно. — Май взглянул на нее пренебрежительно. — Во-первых, эльфы людей не едят. Ну разве что в самом крайнем случае. А во-вторых, в тебе и есть-то нечего.
— Или нет, сначала все-таки кормить, — вслух размышляла Машка, не обращая внимания на сарказм приятеля. — Но только если ты платишь. Знаю я вас, вы, эльфы, ужасно богатые.
— Ты все перепутала! — фыркнул Май. — Богатые — это драконы. А мы, Высокие, всегда были безденежными бродягами. Мы считаем, что никто не должен владеть большим, чем ему необходимо. Но сегодня я все-таки спасу тебе жизнь. Кажется, у меня в кармане завалялось несколько мелких монеток, и ты вполне можешь рассчитывать на сухарик.
— Какой ты жадный, просто ужас, — позавидовала Машка. — Я тоже так хочу уметь.
— Ну ладно, — смилостивился эльф, — может быть, этих монеток даже больше, чем несколько. Пошли жрать!
— Надеюсь, после нашего ужина мне не придется мыть посуду в задней комнате трактира, — проворчала Машка.
— В этом трактире уж точно не придется, — уверил ее Май. — Хозяин «Дня встреч» недавно поставил себе магомойку.
— И что, теперь там специальная баня для помывки очень грязных и нищих магов? В задней комнате? — уважительно спросила Машка. — И они за это моют в трактире посуду? Фу, страсти-то какие. Учти, ты меня запугал до полусмерти и теперь тебе придется нести всю еду сюда.
— Магомойка — это такая штука, любознательная ты моя, которая сама посуду моет, — наставительно произнес Май. — Так что не ври. Чтобы тебя запугать, нужно что-то посильнее орды мокрых голых мужиков, будь они хоть двадцать раз маги.
— Это точно, — со вздохом согласилась Машка. — Но они бы оскорбляли мое чувство прекрасного. Мокрые мужики — не самое эстетичное зрелище во вселенной.
Май хмыкнул и потопал по улице, будучи совершенно уверенным в том, что голодная Машка последует за ним. Так оно и вышло. Полюбовавшись немного изящной спиной приятеля, Машка решила, что обедать в таком грозном месте, как трактир с магомойкой, все же лучше, чем не обедать вовсе. Потому что если оплатить ее обед мерзопакостный остроухий нелюдь еще способен, то работать разносчиком еды его и армия вторжения не заставит. В принципе эльфы не такие скупые существа, как о них принято думать, но зато их лень и самомнение выше всякого понимания.
Жара в ресторане стояла немыслимая, как в сауне. Наверное, хозяин считал, что огромный камин придаст его заведению уюта, но Машка прекрасно обошлась бы без этой пышушей теплом детали интерьера. Возможно, если бы на улице стояла зима и она завалилась бы в «День встреч» вымерзшей до самых кончиков ушей, камин порадовал бы ее. Но не сейчас. Она осторожно огляделась и, убедившись, что никто не обращает на них внимания, расстегнула ворот рубашки. В неверном красном свете тускло блеснуло золото магического артефакта.
