Стало видно его дом. Свет был включен, и я видела, как внутри двигаются тени. Моя хватка усилилась. Я не была готова отпустить его. — Ты видел своих родителей?
— Только секунду. Я бросил сумки и пошел к тебе.
Я улыбнулась. Он отдал предпочтение мне.
Мы дошли до высокого дуба. Оба уставились на домик на дереве. Отец Лаклана годами заменял гнившие доски, но годы брали свое. Что-то закончилось сегодня. Такое чувство, будто подошел конец главе моего детства. Больше никаких ночей, просиживаемых в домике на дереве, и моего разбивающегося по Лаклану сердца.
Поднялся ветер. Я винила его в слезах на моих глазах.
— Лаклан? — сказала его мама.
Лаклан бросил на меня взгляд. Мы еще не закончили на сегодня, и не хотели, чтобы кто-либо нас прерывал.
Лаклан отпустил мою руку. — Останься, — пробормотал он до того, как пошел к крыльцу. Я стояла рядом с огромным дубом, словно беглец. Я выглянула и посмотрела на Лаклана и Мэгги.
— Мама, — поприветствовал он.
Они обняли друг друга, прежде чем она поцеловала его в щеку и отступила, чтобы посмотреть на него.
Мне нравилось, как Мэгги Холстед любила своего сына. Это было в сиянии ее глаз и том, как она с ним говорила. Она была невысокой женщиной, доходила до плеча Лаклана. Несмотря на то, что была маленькой, она была сильной. Никто не шел против нее.
Каждый раз, когда я ее видела, она всегда здоровалась, но очень осторожно смотрела на меня, как будто могла видеть сквозь мои глаза то, что творилось у меня внутри.
Это всегда меня чертовски пугало.
— Твой отец сказал, что ты приземлился несколько часов назад, — произнесла Мэгги. — Где ты был?
— Я был с Наоми.
Мэгги ничего не сказала. Я видела, как ее губы поджались в неодобрении. — Как она? — спросила она натянуто.
— Хорошо. — Лаклан скрестил руки и прислонился к перилам. — Она скоро уезжает в колледж.
— Это замечательно, — пробормотала она.
Замечательно для Мэгги, скорее всего.
— Конечно, — ответил Лаклан. — Я ею очень горжусь.
Они оба затихли. Мэгги колебалась, прежде чем подошла к нему и скопировала действия своего сына.
— Я помню, как она всегда сидела в этом домике на дереве и придумывала истории о том, чтобы уехать.
Лаклан посмотрел на маму. — Ты все слышала?
— Конечно. Летом окно в моей комнате было открыто. Я всегда слышала вас двоих.
Лаклан усмехнулся. Я со смущением ударилась головой о дерево.
— Ты не думала, что она уедет из Маклин?
— У меня были свои сомнения, — ответила она честно.
Я увидела, как плечи Лаклана напряглись.
— Почему? — спросил он.
— Лаклан…, — она вздохнула. — Я не знаю, сможет ли она находиться так далеко от тебя. В ту минуту, когда она тебя увидела, то без памяти влюбилась, что переросло в любовь, и уровень этой привязанности заставляет меня задаваться вопросом.
Лаклан стоял прямо. Его голова инстинктивно наклонилась в моем направлении. — Да?
— Да, — Мэгги осторожно посмотрела на своего сына. — И думаю, где-то по пути, она захватила и часть тебя. — Она вытянула руку и положила ее на грудь Лаклана, прямо туда, где билось сердце. — У нее все еще есть частичка тебя.
Он не лгал и не придумывал оправданий. Он повернулся к матери и сказал спокойным, твердым голосом. — Я люблю ее.
Она не спорила и не пыталась доказать, что Лаклан ошибается. Вместо этого, она кивнула и скривила губы, задумавшись.
— Опиши мне это, — сказала она внезапно. — Опиши свою любовь к ней.
— Мама… — сказала Лаклан. Мэгги не отступала. Она стояла там и ждала, когда ее сын ответит ей. — То, что ты просишь меня описать… я не могу описать. Это как просьба описать свежую воду. Она нужна мне для жизни. Так и мне нужна она, чтобы жить.
Мэгги сделала глубокий вдох. — Мне нравится Наоми, — бросила она небрежно.
Я хотела фыркнуть. Даже Лаклан посмотрел на мать скептически.
— Правда нравится, — настаивала она. — Но это не имеет никакого отношения к моей симпатии к ней. А к тому, что у нее есть нужда в тебе, такая интенсивная и мощная, что ничто не может это изменить. Я просто не думаю, что ты понимаешь, чем тебе придется пожертвовать, чтобы быть с ней.
— Зачем ты мне это говоришь?
Мэгги притихла. Она скрестила руки и облокотилась на перила. — Когда ты действительно любишь кого-то… то это на всю жизнь. Так легко произносить это слово из шести букв, когда все просто и идеально. Если Наоми любит тебя так, как я думаю, тогда тебе нужно быть с ней несмотря ни на что. Ее счастье, страхи и боль – даже мысли – станут твоими, и ты должен сделать все что угодно, бы так все и осталось.
