Я подхожу ближе.
И потом я чувствую, как его губы касаются моих. Его рот двигается так медленно. Мои глаза закрыты. Руки Лаклана мягко ложатся мне на шею. Его язык скользит вдоль моих губ. Мои губы открываются. Его большие пальцы касаются моего горла.
Этот поцелуй плавно перетекает в настойчивый.
Этот поцелуй нужно чувствовать.
Этот поцелуй восполняет все то потерянное время, что я никогда не верну.
Он отклоняется на дюйм. Я не вижу его лицо, но чувствую, что он смотрит на меня. — Позволь мне коснуться тебя, — произносит он.
Я сделаю все, о чем он меня попросит. Я говорю ему: «Да…», и прежде чем успеваю закончить говорить, он цепляется указательными пальцами за петли на моем поясе. Он не прекращал тянуть меня вперед, пока наши тела не соприкоснулись. Я ощущаю прикосновение его пальцев вокруг своего запястья. Я протягиваю руку, ладонью вверх, в надежде, что его рука переплетется с моей, но его губы коснулись моей ладони, двинулись к моему запястью, где под кожей бился пульс. Его пальцы поднимаются вверх по моей руке, обхватывая локти. Он направляет мои руки к своей шее.
Я стала уверенней под его прикосновениями и поцеловала его. Я целовала его, зная, что это самая лучшая терапия, которая у меня когда-либо была.
Лаклан ведет нас через комнату. Мы идем по коридору и заходим в дверной проем. Уголком глаза я вижу большую кровать. Я сажусь на край и поднимаю на него глаза. Он хватается сзади за свою рубашку и стягивает ее через голову.
Это было оживленное действо, но все же мои руки были прижаты к бокам, желая потянуться и коснуться его. Похоть кипела в моем животе. Мои пальцы сжали простыни, когда я осторожно смотрела на него. Все, чего я хотела, было прямо передо мной.
Свет падал через окно, бросая на его кожу голубоватый оттенок. Выделяя сухожилия, которые шли по его рукам и сильным бицепсам. Я могу разобрать контур его живота и острые V-образные мускулы, которые исчезали под его джинсами. Он мог обернуть себя вокруг меня, и я бы исчезла из вида.
— Ты можешь делать все, что хочешь, — говорит он, его голос был не совсем твердый. — Я весь твой.
Моя рука тянется, как если бы у нее было собственное сознание. Я касаюсь его груди, прежде чем мои глаза опускаются южнее. Я уже касалась его так раньше. Но это никогда не надоедает. Я всегда нахожу что-то новое, и у меня перехватывает дыхание, когда я прикасаюсь к Лаклану.
Я наблюдаю, как у него перехватывает дыхание. Я двигаюсь вниз по его животу. Его кожа напрягается, и появляются кубики на прессе. Моя кровь бушует в венах, когда мои пальцы двигаются вниз, к его низко посаженным на бедрах джинсам.
Я чувствую себя храброй и наклоняюсь вперед, мои зубы покусывают кожу над его джинсами. Мои руки находят на них пуговицу. Его глаза горят, наблюдая за тем, что я делаю. Опускаю его джинсы вниз, а затем и его боксеры. Я обхватываю ладонью его член. Так волнующе, что когда я касаюсь его, весь контроль у меня. Он закрывает глаза. Его рот открыт.
Он бормочет проклятия, его руки тянутся и хватают меня за затылок, удерживая на месте.
— Наоми, — стонет он. — Помедленнее.
— Что, если я не хочу медлить?
Я знаю, я должна наслаждаться каждым прикосновением, поцелуем и укусом. Когда я вернусь в «Фэирфакс», у меня будет это воспоминание, за которое я буду держаться. Но я так быстро прошла отметку «помедленнее», что сейчас это было отдаленным воспоминанием. Прошло много времени с тех пор, как Лаклан был только моим.
«Мой, мой, мой», — напевала я про себя.
Моя рука напрягается вокруг него. Он втягивает дыхание, отрывисто дыша.
— Если ты не остановишься, — Лаклан тяжело дышит. — То все очень быстро закончится.
Я хотела почувствовать его внутри себя. Я хотела, чтобы он трахнул меня. Это было конечной целью. Это было единственной причиной, почему я его отпустила.
Откидываюсь назад и снимаю рубашку. Бросаю ее на кровать и с надеждой жду. Но Лаклан меня не касается. Он замер, только глазам осматривает меня с головы до ног.
— О чем ты думаешь? — выдыхаю я.
Мое тело совершенно неподвижно, и мне приходится останавливать себя, чтобы не потянуть его к себе.
