— Если я скажу тебе, что все хорошо или хотя бы нормально, ты мне поверишь?
— Нет.
— Тогда я скажу тебе правду. — Она сглотнула. — Я чувствую себя ужасно.
Я посмотрела на Лану. Ее лицо, обычно такое мягкое и чистое, было бледным, почти прозрачным, с каплями пота, проступившими вокруг ее лба и над верхней губой. Кожа на губах потрескалась. У Ланы всегда были потрясающе красивые волосы. Прямые и шелковистые, как у ребенка. Ниспадающие по ее спине и заканчивающиеся на уровне талии. Кончики всегда аккуратно подстрижены. Но сегодня ее волосы находились в диком беспорядке. Она собрала их в нелепый односторонний хвостик. Но самое ужасное - ее запястья. Они были сильно перевязаны и лежали на кровати мертвым грузом.
— Думаю, сейчас боль стала сильнее, — серьезно сказала она.
Я встала, думая о том, что стоит позвать медсестру или доктора, чтобы они помогли ей. — Что?
Она подняла свои перевязанные запястья и посмотрела на них со смесью обиды и печали. — Моя боль. Думаю, эта боль находилась в моем теле слишком долго. Я могла бы продолжать вырезать ее из-под кожи, но это уже не имеет никакого значения. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Боль никогда не уйдет.
Я медленно села.
Что я могла на это ответить?
Я пыталась придумать какую-нибудь вдохновенную цитату. Что-то, что даст ей надежду. Но в голову ничего не приходило.
Да и цитата не сработает. Ничто не сработает. И мы обе это понимали.
Ее рука тяжело упала на кровать.
— Хотя на секунду, я испытала блаженство, — призналась она. — Знаю, дерьмово это говорить. Хотя, это правда. На секунду я подумала, что мои проблемы исчезли. Но с каждой каплей крови, что я теряла, меня ожидали новые галлоны крови, которыми меня снова наполнили.
— Думаю, я знаю, что сказать, — произнесла я грустно. — Но ничто из сказанного мной, не исправит ситуацию.
— Я не прошу тебя делать все правильно. Никто не способен на подобное.
— Так что же будет дальше? — спросила я.
— Я не знаю. Доктор продолжает говорить, что я вернусь домой через пару дней, чтобы мои родители помогли мне «восстановиться».
Я вздрогнула.
Она улыбнулась. — Иронично, верно?
— Ты же не поедешь с ними домой, не так ли?
— Нет, — твердо ответила Лана.
Я открыла рот, чтобы озвучить свой вариант.
— Могу я побыть одна, пожалуйста? — попросила Лана.
— Конечно. — Я встала и попрощалась, даже несмотря на то, что это было последнее, чего я хотела. Дверь закрылась за мной. Я прижалась к ней, положив руки на колени, и начала делать глубокие вдохи.
Спустя некоторое время я ушла. Ноги дрожали, и мне казалось, что я могу упасть в любой момент. Я ускорила шаги. Лифт располагался сбоку, но казалось, будто я застряла в «комнате смеха». Он становился все дальше и дальше, пока мне не начало казаться, будто я никогда не смогу дойти до него.
Я побежала, но коридор становился уже и длиннее, растягиваясь на мили. Медсестры и посетители были повсюду. Я слышала сотни голосов. Я уверена, что у каждого из них были свои проблемы, с которыми надо было справиться, но я все отдала бы, чтобы поменяться с ними жизнями.
И тогда я поняла, что когда я увидела сцену изнасилования, в моей вменяемости возникла небольшая трещина. И впоследствии каждое событие только увеличивало ее. Сеть вен делала меня хрупкой. Наконец, я начала разрушаться. Все разом обрушилось на меня, и я рассыпалась на миллион кусочков.
Я свернулась на полу и закричала, пытаясь стереть слова Ланы.
«Боль никогда не исчезнет».
Ее голос стал сильнее, и мир снова медленно потемнел.
Когда я очнулась, я была в «Фэирфакс».
ГЛАВА 38. ПЕРЕМЕНЫ
Часы на столе доктора Ратледж щелкнули, напоминая мне о мониторах в больнице. Я уставилась на доктора Ратледж, ожидая, когда наступят новые, радикальные изменения.
И вот она.
Вот моя история. Я открыта, и мне больше нечего сказать. Так что же произойдет дальше?
Смогу ли я медленно превратиться обратно в человека, которым была раньше? Или, может быть, доктор Ратледж щелкнет пальцами, и я пойму, что это был сон.
Мне плевать, что на самом деле происходит, пока все это происходит.
Мы сидим здесь, смотря друг на друга. Часы продолжают тикать, и я становлюсь нетерпеливой. Я заслуживаю, нет, я жажду этих
