– Маленькая птичка, – сказал Банкрофт, – твои глаза слишком велики для твоего лица.
– Я должна поблагодарить вас за такую откровенность? – осведомилась Патриция.
– Если хочешь, – улыбнулся он. – Кстати, меня только что осенило, а у вас здесь, случайно, не назначено свидание? А то, может, где-нибудь поблизости, в кустах прячется крепкий нетерпеливый парень, который только и ждет, пока я уйду?
– О, да тут, наверное, их с полдюжины, – отвечала девушка. – Ну да ничего. Придут завтра. Видите ли, все дело в моих глазах. От них мужчины так и умирают десятками.
– Миссис Пибоди выбирает для вас супруга, – проговорил Банкрофт. – Еще не выбрала?
В его голосе Патриция почувствовала насмешку.
– О да, – сказала она, – это владелец фермы, – и добавила, нарочно налегая на прилагательное:
– процветающей фермы.
– Неужели? – Сорвав травинку, он прикусил ее зубами. – Наверное, румяный, толстый, лет шестидесяти от роду?
– Он хорош собой, строен и лишь на два года старше меня, – возразила девушка.
Банкрофт лениво улыбнулся.
– И сколько же это будет? – уточнил он. – Двадцать три? Двадцать четыре? И уже хозяин процветающей фермы? Да он, наверное, настоящий работяга! Или везунчик.
– Его отец рано умер, – пояснила Патриция, – и все оставил сыну.
– О, – усмехнулся Банкрофт, – берегитесь, маленькая птичка. Я слышал, что даже в самом прохладном уголке ада не так уж приятно.
– Но вы этого никогда не узнаете, не так ли? – ответила она. – Ведь вы собираетесь превратиться в праведника и потратить оставшееся время на всякие полезные вещи, такие как игра на арфе!
Он снова усмехнулся и совсем улегся на траву, лишь поддерживая голову рукой. Другой рукой он тронул плечо девушки, провел ладонью до ее локтя и ниже, к запястью. Заключив его в плотное кольцо своих пальцев, так чтобы в любое время оторвать руку Патриции от ее колен и прижать к траве, Банкрофт закрыл глаза и произнес:
– Я устал. Только не говорите мне, что вы знаете причину, маленькая птичка, и что я сам виноват. Однажды, когда вы выйдете замуж за своего молодого бравого фермера – за своего процветающего фермера, – вы узнаете, что такая усталость стоит бессонной ночи. Поговорите со мной. Расскажите о своей жизни в доме отца-священника. Мне кажется, вы были счастливы там. Не так ли?
– Да, – кивнула девушка, – да.
Мужчина открыл глаза и повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
– Расскажите мне об этом, – попросил он. – Поведайте обо всех тех грешниках, которых вы вернули в лоно церкви. Я уверен, их было немало. Сначала вы, должно быть, журили их своим острым язычком, и они сопротивлялись, а потом вы бросали на них единственный взгляд вот этих слишком больших печальных глаз, и все их сопротивление сразу же таяло. Признайтесь же, именно так вы с ними поступали?
– Разумеется, – отвечала Патриция, – каждое воскресное утро перед службой все папины прихожане обязаны были один за другим пройти через церковный двор мимо меня и посмотреть в мои глаза в течение тридцати секунд – не меньше. После этого в церкви только и слышалось, что стоны кающихся грешников.
Он усмехнулся, пожал ее руку и мягко попросил:
– Скажите, кем была Патриция Мэнган, прежде чем она приехала сюда?
– Она была единственным обожаемым чадом двух сорокалетних супругов, которых Господь вознаградил за терпение и добродетель, подарив им ребенка, которого уже не ждали. Во всяком случае, именно так они всегда говорили. До рождения дочери они прожили вместе почти двадцать лет. Отец даже сравнивал себя и свою супругу с библейскими Авраамом и Сарой. Патриция много играла в детстве и сама по себе, в своем воображении, и с другими деревенскими детишками. Потом вместе со всеми девочка пошла в школу, где классным наставником был ее отец-священник. Но и тогда уже приходилось помогать матери по дому, а отцу – в церкви. Ей никогда не случалось предаваться безделью.
И она ни разу не задумывалась о своем счастье, пока однажды все не рухнуло. До тех пор ей просто не приходило в голову, что жизнь ее подобна идиллии. И даже если приходилось о чем-то таком задумываться, то неизменно казалось, что это нормальное, полное трудов и лишенное лишних тревог существование. Но задумывалась Патриция редко. Она просто жила. И вот, когда ей исполнилось семнадцать, в Испании убили Патрика…
