Цены на транспорте были повыше. По Москве без выезда в отдаленные районы услуги извозчика стоили 15 копеек, с выездом в районы — до 30 копеек. Провоз багажа повышал эту сумму в среднем на 10 копеек. Проезд на трамвае стоил 5 копеек до конечной остановки. Чтобы проехать на трамвае по Садовому кольцу, нужно было заплатить 7 копеек. Студенты пользовались общественным транспортом бесплатно по специальным именным билетам. Услуги редчайшего в те годы такси и на хорошей пассажирской повозке оценивались в 1 рубль.
А что с зарплатами? Заработная плата неквалифицированного рабочего в двух столичных городах — в Москве и Петербурге — колебалась в рамках 20–25 рублей в месяц. Квалифицированного рабочего — в среднем около 40 рублей. Горнорабочий на шахтах и приисках получал до 55 рублей в месяц. Зарплата служащего средней руки тоже была около 40 рублей. Больше получали учителя, и достаточно обеспеченными людьми были врачи (в среднем они зарабатывали от 60 до 100 рублей в месяц).
Легко подсчитать, что даже зарплата чернорабочего позволяла жить, не голодая и не нуждаясь в самом необходимом. Правда, очень дорого стоило образование. Год обучения ребенка в гимназии обходился родителям в 150–300 рублей. Семье рабочих такие траты были не по силам. Но для них существовали начальные и общеобразовательные школы, которые были доступными, а то и вовсе бесплатными, и ремесленные училища, в которые набирали как раз детей рабочих.
Следует заметить, что качество образования было высоким. Среди рабочих число малограмотных было минимальным. Вот пример из другого столетия, когда ситуация с грамотностью населения была по всем параметрам просто удручающая. В 1837 году во время похорон Александра Сергеевича Пушкина на улицы Петербурга вышли 100 тысяч человек. 100 тысяч неграмотных, темных людей… Откуда же они узнали, что умер великий поэт Пушкин, если были неграмотны и потому в принципе не могли прочитать его книг? Вопрос, на который советские учебники истории не давали ответа (декларируя, как неколебимую истину, повальную безграмотность простонародья).
В 1911 году ситуация явно изменилась. Общий уровень образованности народа оставался низким, но малограмотным население России назвать было трудно. Вот еще один пример. В предреволюционную эпоху в России издавалось огромное количество юмористических газет и журналов, в том числе и популярнейший «Сатирикон» Аркадия Аверченко и его товарищей — Осипа Дымова, Надежды Тэффи, Саши Черного. Кто покупал эти издания, рассчитанные в большинстве своем на массового читателя? Неграмотные рабочие и крестьяне? Или в России было такое количество разночинцев и людей с гимназическим образованием, что юмористические журналы расходились стотысячными тиражами?
По косвенным свидетельствам можно составить более-менее объективную картину предреволюционной России, которая будет ближе к истинной, нежели выдуманные апокалипсические сцены, преподносимые советской историографией в качестве неопровержимых документов.
Мы не напрасно взяли в качестве ориентира 1911 год. Именно в это время царская семья находилась под влиянием «сибирского старца» Григория Распутина. Именно в это время усилилась деградация российского самодержавия, закончившаяся кровавой катастрофой. Но именно в этом году Россия достигла небывалого экономического расцвета. И те достижения в области науки, техники и экономики в целом стали основой для нового социалистического государства, позволив ему выжить после разрушительной Гражданской войны и разорительного послевоенного лихолетья. Не мифические свершения большевистского общества, а плоды труда российского народа — того самого, нищего, забитого, темного, который при «Советах» стал гегемоном, властителем всего и вся. Правда, на словах, а не на деле.
У феномена распутинщины не было экономических предпосылок. Это сугубо политическое явление, обусловленное слабостью самодержавной власти. Секрет всесилия Распутина следует искать в царской семье.
Впервые Григорий Ефимович Распутин-Новых (он представлялся и как Распутин-Новый) появился в Петербурге в 1900 году в возрасте 31 года. В многочисленных биографиях Распутина, носящих комплиментарный характер, приезд в столицу России представлен как этап странствий «старца» по святым местам. Но есть целый ряд веских доводов в пользу того, что Петербург был целью Распутина, вершиной просчитанного им плана. Именно в столице он мог в полной мере осуществить задуманную им авантюру. Правда, вряд ли он ставил перед собой цель — войти в доверие или, тем более, сблизиться с царской семьей.
