Послышался шум мотора. Спустя несколько минут в дверь постучали.
— Войдите, — сказал Кэшин.
На пороге появился Виллани. Он был в костюме, но галстук съехал набок, а в руках блестели бутылка и два стакана.
— Ну, рассказывай, — выдохнул он.
— Ничего, оклемается. Вовремя привезли.
— Так надо отметить!
— Думаешь, бутылки хватит?
— Ты же вроде хилый. Хотя, по-моему, просто прикидываешься.
Виллани плюхнулся на стул своего сына, протянул Кэшину стакан, плеснул красного.
— Всерьез пытался или как? — спросил он.
— Врач сказал, всерьез.
— Н-да… С чего это он?
— Он звонил матери несколько раз, какой-то подавленный. Она просила меня позвонить ему, а я так и не собрался.
— Прямо как фабула рассказа.
— Ты-то какого хрена понимаешь в рассказах?
Виллани осмотрелся.
— Почитывал в свое время. Не спится что-то. — Он глотнул вина, глянул на постеры. — Хорошее вино, не пойло, — заметил он. — Жаль, оценить некому. Закурим?
— Давай.
— Завтра сдаюсь. Ты ведь уже сдался.
Никотин подействовал на Кэшина, как когда-то серфинг, — глаза покраснели и начали слезиться. Он глотнул из стакана.
— Не то что эта бочковая моча после обеда, — сказал он. — Сразу понятно.
— Привез один, я не мог отказаться.
— Тебе еще работать и работать, прежде чем поднимешься до этических стандартов. Ты что, уже встал или еще не ложился?
— Вика Зейбла помнишь?
— Да вроде на память не жалуюсь.
— Ну так вот… Вик сегодня получил пулю на парковке возле художественного центра, представляешь? Искусствоведы выискались… Они были в серебристом «мерсе», убийца сидел за рулем, радио орало вовсю, печка работала, и тот разрядил в Вика всю обойму. Одна пуля еще погуляла у Вика в потрохах, вышла у ключицы, попала в крышу…
Кэшин опять глотнул.
— А у него были друзья-левши?
— Ты прямо как коп из кино. Мы нашли двоих. Один в Сиднее, другого пока нет дома. Я только что оттуда. Сперва-то я подумал, что нам повезло.
— Ага, арест целой банды, полиции рукоплещут…
— В мечтах.
— Лори как?
— Нормально. Все так же. Достала меня уже. Вернее, оба мы друг друга достали.
— Что такое?
Виллани нервно затянулся, втянул щеки, выпустил три или четыре абсолютно ровных кольца дыма.
— И у меня, и у нее… кое-кто есть.
— Хм… Я-то думал, ты просто так, поглядываешь на сторону, и все.
— Ну… понимаешь… дома давно уже невесело. То я без задних ног приползаю, то Лори. Она все тащит на себе — и ночную работу, и скачки, и обслуживание в компаниях. Мы, бывает, по нескольку дней не видимся, веришь? Да что там! Даже говорили толком не помню когда. Только и талдычим: дела, счета, дети. Ну и вот… я познакомился с одной женщиной и уже на другой день захотел снова с нею встретиться.
— А Лори?
— Что — Лори? Она тоже времени не теряет. Нечего распечатки с мобильника оставлять где попало.
— Так вы квиты, получается. Один — один.
— Все дело в том, кто первый начал, где причина, а где следствие. Она сказала, что все из-за меня, что, если бы не я, ни за что бы не втрескалась в этого долбаного оператора. В Керне укатили, обслуживают какую-то поганую телевизионную бригаду. Сейчас на пляже, наверное. Трахаются под тропической луной…
— Невыносимо романтично, — сказал Кэшин. Слушать это было противно — Лори ему нравилась и, признаться, вызывала очень чувственные мечты. — Это оттого, что ты теперь шеф?
Виллани плеснул еще.
— Пашу как проклятый. От этого гондона штопаного, Уикена, совсем жизни нет — требует, чтобы я теперь отчитывался прямо перед ним, в обход Белла. Ни хрена не понимаю я в этой политике, а самое главное — и не хочу понимать. Вот Синго бы сюда! С ним у меня все ладилось.
Он вздохнул.
— У нас обоих с ним ладилось, — сказал Кэшин. — Не то что ладилось — как по маслу шло. Я к нему утром заскочу.
— Черт, надо бы и мне туда подъехать, но каждая долбаная минута на счету. Что там с Донни?
— Адвокат сказала, полицейские начали его доставать, приехали ночью, светили в окна, всех перебудили. Ты почему мне про Хопгуда не рассказал?
— Да думал, ты знаешь историю этого чертова Кромарти. Кстати, Донни, может, еще объявится.
— А может, и нет, — ответил Кэшин. — И ведь у нас против него ничего нет. Совсем ничего.
