* * *
По каким-то неведомым для него причинам Кендалл Роджерс захотела, чтобы он отвечал за организацию работы полицейских на марше.
— Я в отпуске, — напомнил он.
— Это всего час, может, чуть больше.
— Что там случится-то? Это же Порт-Монро.
Сказав это, он понял, что ошибся.
— Я была бы тебе крайне признательна, — произнесла она, не глядя на него. — Ты бы очень меня обязал.
— Обязал, скажешь тоже. Прямо касса взаимопомощи.
Участники марша собирались у почты, на главной улице. Кендалл стояла на том же конце, что и Кэшин, — возле Мурхауз-стрит. Карл Векслер руководил уличным движением на перекрестке с Уоллес-стрит, а зимой в одиннадцать утра в Порт-Монро это была совсем не прибыльная работа. Правда, он раздувал из этого серьезное дело: направлял машины то туда, то сюда, махал руками, будто стюардесса на борту самолета, показывающая расположение аварийных выходов. Кэшин заметил, как легко различить в толпе пришлых — которые купили жилье в Порте по высокой цене, а теперь хотели «поднять разводной мост», — все они, как один, носили аккуратные стрижки, дорогие куртки и отличные кожаные ботинки.
В объявленное время начала марша тучный фотограф из «Вестника Кромарти» уныло подглядывал на толпу из трех десятков человек, больше половины которой составляли женщины. Из-за угла потянулась колонна учеников начальной школы в разноцветных дождевиках, похожая на длинного разноцветного крокодила, во главе с худощавым лысоватым директором, который держал за руки мальчика и девочку. Дети несли плакаты, явно наскоро написанные поутру в классе рисования на листах белого ватмана и приделанные к длинным палкам.
ПРОЧЬ ОТ НАШЕГО УСТЬЯ!
НЕ ПОРТИТЕ НАШИ ПЛЯЖИ!
ПРИРОДА — ДЛЯ ВСЕХ, НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ БОГАТЫХ!
Появились трое знакомых Кэшину членов совета графства. Репортер «Вестника», выйдя из машины, махал фотографу, который уже совсем было приуныл. На том конце улицы, где стоял Карл, застряли два микроавтобуса. Он начал жестикулировать, указывая им, куда ехать. Через пару минут появились их пассажиры — всех возрастов начиная лет с пятнадцати. Они шли тесно, группой человек в тридцать, вместе с Хелен Каслман, которая все время говорила по телефону. Заметив Кэшина, она оторвалась от разговора и, проходя мимо, приветственно кивнула ему:
— Здравствуйте, детектив Кэшин.
— Здравствуйте, мисс Каслман.
Кэшин видел, как она заговорила с организатором — Сью Киннок, женой врача. Та приходила к ним в участок показать разрешение графства на проведение марша. «Соберемся у почты, пройдем по Мурхауз-стрит, перейдем Уоллес, повернем направо по Энрайт, а потом налево, к парку», — объясняла она тогда.
На ее щеках солнце поставило бледно-желтые отметины. Зубы были большие, и говорила она отрывисто, как бы отдельными словами. Кэшин еще подумал тогда, что она, скорее всего, няня, которая приехала из Англии и сумела окрутить австралийского простофилю доктора, к жгучей зависти своих менее везучих товарок.
Вместе с Хелен Каслман Сью подошла к Кэшину.
— Полагаю, вы знакомы, детектив. Хелен — президент местного отделения «Дикого берега Австралии».
— Многогранная вы личность, мисс Каслман, — заметил Кэшин.
— Вы тоже, детектив. То стреляете по мальчишкам, то охраняете толпу.
— Универсал, знаете ли. В наши дни чем только не приходится заниматься. Как там Донни?
— Ничего хорошего. Мать очень волнуется. А как расследование?
— Своим чередом, как этот ваш парад.
— Вертолет «Девятого канала» уже летит, а с ними Бобби Уолш. Если не возражаете, мы подождем их.
— В разумных пределах — не возражаю, — ответил Кэшин. — Сколько?
— Минут пятнадцать, полагаю. Они садятся на игровой площадке.
— Ладно, подождем.
Хелен Каслман пошла помогать молодому человеку, одетому в зеленую ветровку «Дикого берега». Вместе они выстроили колонну: дети впереди, остальные — в ряды по пять. Она отошла, посмотрела, подошла к директору школы, сказала ему что-то. Он явно не обрадовался услышанному, но спорить не стал. Хелен отобрала шестерых детей и восемь стариков из местных. Они встали впереди в два ряда — по четверо взрослых и двое детей — и взялись за руки. За ними вытянулись школьный крокодил и другие демонстранты.