Народ там, в коммандо, подобрался ужасно военный – один недавно окончил филологический курс университета в Йоханнесбурге, другой состоял до войны адвокатом, третий служил кассиром в банке, четвертый письмоводителем, а потом и телеграфистом в железнодорожной конторе…
Однако все они умели ездить верхом, великолепно стреляли… так и приехали на войну – как на охоту… ничего не напоминает? Это же Алабамская кавалерия времён Гражданской войны!
Разумеется, все они были джентльменами… Пленных англичан – отпускали, взяв честное слово больше не воевать, раненых врагов – устраивали по своим домам…
А вот англичане – джентльменами явно не были…
Когда буры окружили англичан во время боя под Спионскопом, то красномундирники сами подняли над одним из окопов белый флаг. Когда же буры подошли на расстояние 20 ярдов, то англичане в упор дали по ним залп, которым было убито и ранено 17 человек из комамндо Штейна.
Такой же случай повторился в бою у Сауанспоста, причем здесь был убит один из выдающихся офицеров буров, фельдкорнет Кремер… англичане просто не считали буров за людей…
Во время войны – было не до отпусков… почта тоже работала как-то не очень регулярно… и Вилли (к счастью) ничего не знал о судьбе своей жены и будущего ребёнка… только гадал, кто родился, мальчик или девочка?
… Вблизи Эгесфонтейна находился с небольшим отрядом буров полковник Герцог. Ночью восемнадцать смельчаков из его отряда под начальством Штейна пробрались через английскую цепь и вошли в город, где после горячей схватки с англичанами освободили бывших в тюрьме пленных буров и благополучно вырвались из города.
Англичане, по своему обыкновению, обвинили в измене живших в городе бурских женщин и заключили их всех в тюрьму.
В числе заключенных были жена и сестра полковника Герцога, у обеих женщин были маленькие и притом больные дети.
Из тюрьмы их выслали в открытом фургоне, в котором перевозят скот, в Блумфонтейн. Дети были настолько слабы, что один фургон должен был остановиться в открытом поле, где один ребенок и умер.
Другие женщины с детьми были доставлены в ближайшую станцию железной дороги и содержались здесь несколько дней, располагаясь под открытым небом и под охраной английских солдат, имевших ружья с примкнутыми штыками. Затем все они были высланы в форт Элиз, а дома их разорены и сожжены.
Но они хотя бы остались живы… Вилли повезло гораздо менее: его жена только три дня как разрешившись от бремени, была выхвачена прямо с постели.
Дом ее был разорен, а ей самой не позволено было одеться как следует и взять одежду для себя и своего ребенка. Дальше – банальность… родовая горячка… ребёнка (мальчика) усыновила добрая жена фермера, на заднем дворе у которой появилась бедная могилка…
И это – не было исключительным эксцессом, неизбежным на войне! Случаи столь жестокого обращения с женщинами и детьми буров были очень часты, часты были также случаи, что англичане хватали беременных женщин, которые и разрешались от бремени или в открытом поле, или в вагонах, в которых вывозили их, как скот.
Дома и усадьбы многих бедных вдов, а также и тех женщин, мужья которых были взяты в плен, разрушались до основания, все хозяйство разорялось, домашний скот или угонялся, или был убиваем.
Женщины с детьми оставались жить у развалин своих усадеб, в открытом поле. Здесь они много терпели от нападений и грабежа кафров, поощряемых англичанами, отнимавших у них деньги, ценные вещи и последний кусок хлеба.
Военнопленные при Гривпойнте (Кейптаун) посылали жалобу главному английскому комиссару сэру Альфреду Миллеру, прося его принять под свою защиту вдов и детей, не позволять разорению усадеб, но комиссар никакого внимания на жалобу не обратил.
Больше того! Все усадьбы в районе боевых действий, а также и в окружностях сорока миль от железной дороги и телеграфных линий были англичанами разорены и сожжены.
Англичанам принадлежит одно из самых мерзких изобретений двадцатого века – концентрационный лагерь!
Познакомился с таким лагерем и Штейн…
Попался он в плен, находясь в арьергарде, прикрывавшем отступление главных сил Питера Девета.
