Прошло несколько секунд, я с досадой положил трубку на рычаг — «не дозвонился» (меня самого увлекла эта детская игра) — и взглянул на Ценкова. Как всегда — безупречно отутюженный костюм, жилетка, белая рубашка с импортным галстуком, модный кейс в руках. Ничего не могу с собой поделать — не люблю, не люблю людей, которые всегда ходят в безупречно отутюженных костюмах, жилетках, импортных галстуках и в руках носят модные кейсы. Подчеркнутый официоз его костюма мне лично казался выражением двуличия и неискренности, а вовсе не праздничной торжественности. Если я решу уйти раньше срока на пенсию, то я сделаю это прежде всего для того, чтобы выбросить в помойку все и всяческие галстуки, которые всегда как будто намеренно душат меня, ну, а галстуки на таких, как Ценков, мне всегда кажутся гадюками или кобрами, что вылезли наружу из-за пазухи и, вместо того чтобы душить хозяина, готовы броситься на первого встречного.
— Садись же, что стоишь! — Я попытался придать своему приглашению дружеский или, во всяком случае, приятельский, неделовой оттенок.
Увы, я тут же понял, что он, так же как и Цачев, мне не «партнер».
— Меня ждут клиенты, — ответил он предельно сдержанно, с явным намерением — точно так же, как и Цачев, — поставить меня на место.
Я снова почувствовал нарастающее с каждой секундой бешенство (не много ли дьяволов в один день?!) и еще более дружески улыбнулся:
— Подождут, не страшно! У нас дела поважней. Садись!
— Для меня лично их дела важнее всего, — ответил он все так же сдержанно — и соизволил сесть на край стула.
— Именно об этом и идет речь, Ценков. Ты ведь знаешь наверняка, зачем я тебя вызвал, не так ли? — И я небрежно нажал кнопку на табло: — Анче, пожалуйста, сделай нам два кофе!
Я подчеркнуто назвал секретаршу ласковым именем, мне ужасно хотелось немедленно разрушить панцирь официальности, которую этот глист распространяет вокруг, как дурной запах.
— Так скажи мне — ты знаешь, зачем я тебя вызвал?
— Я не Ванга, чтобы читать чужие мысли, товарищ Свиленов…
Честное слово, мне стало весело, потому что я хоть тоже не Ванга, но именно такого ответа ждал. Мне вообще доставляет большое удовольствие отгадывать возможные ответы собеседника — особенно нового, незнакомого мне ранее. Что-то вроде психоматематических задач, которые я с годами научился решать почти безошибочно.
— Ну, это ты напрасно! — Лучезарность моей улыбки была обратно пропорциональна холодной неподвижности его плоского лица. — Вы, адвокаты, отлично предсказываете и себе и клиенту успешное завершение дела!
Я закурил сигарету, Ани принесла кофе — мы с ней отчаянные любители кофе, и у нее в машине всегда есть готовых две-три чашки. Я взял у нее из рук небольшой поднос, мне хотелось самому «обслужить» ледяного посетителя и, что греха таить, хоть как-то постараться растопить его холодность.
— Я кофе не пью, — как гвоздь вбил он в меня.
— Что-нибудь покрепче?
— Нет, благодарю.
— Воду, пепси, кока-колу?
— Нет.
Я могу дать голову на отсечение, что он и не курит, но на всякий случай я протянул ему открытую пачку «БТ».
И тут веселый черт дернул меня за язык, и я, еле удерживаясь от хохота, выпалил:
— Слушай, Ценков, а как у тебя с женщинами?
Он слегка, еле заметно оторопел, но буквально на секунду-другую, а потом спросил с чуть брезгливой миной:
— Это что — допрос?
— Что вы, что вы! — рассмеялся я, незаметно для себя уже назвав его на «вы». — Допрос — это когда хочешь выяснить то, чего не знаешь. А то, что вы порядочный, даже сверхпорядочный человек, это сразу видно, так что не беспокойтесь, пожалуйста!
— Отчего это я должен беспокоиться? По-моему, это вы беспокоитесь.
— Да, я беспокоился бы, если бы вы работали у меня.
— Почему?
— Потому что я боялся бы вас.
Снова секундное замешательство, и:
— В таком случае сейчас я, очевидно, должен бояться вас?
Ого! И этот, как и его клиент Цачев, открыто показывает мне язык, дескать, не боится меня. Снова, увы, мне приходится сделать шаг назад. И я начал:
— Послушайте, Ценков, я вызвал вас вовсе не для того, чтобы пугать, а для того, чтобы трезво обсудить один очень важный вопрос, к которому вы подошли только с одной из многих сторон. Вы юрист и…
