Вздрогнув от неожиданности, она ахнула. Оказалось, в углу сидел младший брат несчастного. Белинда быстро взяла себя в руки.
– Прости, – сказала она. – Я тебя не видела. – Тебе, должно быть, холодно, – предположила она, радуясь тому, что он хотя бы спрятался от холодного ветра.
Мальчик ничего не ответил, он сильно замерз. Этого и опасалась Белинда: он выбежал из дому, не надев пальто. Он молчал, только плотнее обхватил руками колени. Белинда попыталась улыбнуться.
– Теперь твой брат будет выздоравливать, – заверила она.
Мальчик зарыдал. Белинда хотела его утешить, но не знала, как, и молча слушала его плач. Через несколько минут он утер слезы рукавом заплатанной рубашки.
– Он не умрет? – недоверчиво спросил ребенок.
– Ах, нет! – воскликнула Белинда. – Доктор Люк ему поможет. Все будет хорошо.
Мальчик опять залился слезами. Когда они иссякли, он вновь вытер лицо рукавом, а потом перевел большие карие глаза на Белинду.
– Я так боялся, что он умрет, – робко сказал он. – Я думал, он не выживет, ведь его рука... его рука...
Он не мог продолжать. Несколько минут они молчали.
Наконец мальчик заговорил:
– Рука заживет? – спокойно спросил он.
Белинда не знала, что ответить. Имеет ли она право сообщить мальчику об ампутации? Может, лучше, если ему скажет Люк или родители? – Заживет? – настаивал ребенок.
Белинда решила, что будет хуже, если она попытается скрыть от него правду. Она подошла ближе, чтобы его утешить, опустилась на корточки и прямо посмотрела ему в глаза.
– Нет... не совсем, – произнесла она, – но он выздоровеет.
Мальчик удивленно раскрыл глаза.
– Как это? – спросил он.
– Доктор... доктору пришлось ее отрезать... а потом все зашить... чтобы спасти твоего брата.
– Отрезать? – От страха и удивления он широко вытаращил глаза.
Белинда медленно кивнула.
– Но он этого не вынесет. Он бы предпочел умереть. Ты понимаешь? Умереть!
Мальчик вскочил на ноги, злобно глядя на Белинду. Голос сорвался на пронзительный визг. Белинда подумала, что он может пнуть ее ногой. Она была уверена, что эта мысль пришла ему в голову. Но тут он безвольно обмяк, обвил ее руками и зарыдал, вздрагивая всем телом.
Белинда не знала, что сказать. Она обняла всхлипывающего мальчика и заплакала вместе с ним.
Люк и Белинда вернулись намного позже, чем ожидали родители. Марти то и дело выглядывала из окна кухни, надеясь, что они появятся на горизонте. Она почувствовала большое облегчение, когда наконец увидела упряжку вороных Люка на дороге.
Белинда сопровождала Люка, хотя время было позднее.
Марти встретила их у двери с молчаливым вопросом в глазах.
Оба ее ребенка казались страшно уставшими. Наверное, в фермерском доме им пришлось столкнуться с какой-то неприятной неожиданностью.
– Там был не просто перелом, – спокойно сообщил ей Люк.
– Хотите, налью вам чаю и подам сандвичи? – спросила Марти.
– Было бы здорово, – ответил Люк, стряхнул пальто, а затем снял одеяло, в которое завернулась Белинда.
– Мама, тебе помочь? – устало спросила Белинда.
– Нет, не надо, – сказала Марти и искоса взглянула на Люка.
– Ну, тогда я, пожалуй, прилягу, – измученным голосом заметила Белинда.
– Разве ты не хочешь есть? – Нет. Спасибо, мама. Я не голодна. Просто очень устала.
Люк посмотрел на мать, словно упрашивая ее не задерживать сестру.
Марти на секунду прижала к себе Белинду и поцеловала в лоб. Кажется, Белинде были приятны нежные материнские объятия. Она устало улыбнулась в ответ.
Марти сказала, что Мелисса осталась ночевать у Эмми Джо, так что она может сразу ложиться в постель и отдыхать.
Похоже, Белинда не в том состоянии, чтобы отвечать на расспросы.
Люк выдвинул стул и сел за стол. Кларк присоединился к нему, но покачал головой, когда Марти предложила ему налить чаю. Марти суетилась у плиты. Она достала из шкафа сандвичи из больших кусков домашнего хлеба с ростбифом и маслом с собственной фермы и поставила их перед сыном.
