В общем, Марти старалась держать себя в руках, когда три глупые девчонки в конце школьного дня вздыхали по этому молодцу. Если бы Марти к ним прислушивалась, она бы узнала о нем многое из того, что вызывает восхищение, – как правдивого, так и выдуманного. Но она не слушала. Она устала от разговоров. Она устала от восторгов. Она предпочла бы, чтобы Джексон никогда не приезжал в их город, потому что его появление взбудоражило девочек и нарушило спокойное течение жизни.
Она подумывала запретить девочкам обсуждать Джексона, пока они находятся в кухне, но решила не делать этого, потому что новое правило могло привести к тому, что ситуация выйдет из-под контроля. В конце концов, это мимолетное увлечение. Девочки сейчас в таком возрасте, что если они перестанут вздыхать по Джексону, то, несомненно, начнут тосковать по кому-то другому.
Марти так и не пригласила учительницу и ее детей на ужин.
Дело в том, что осенью у нее полно дел. Но, с другой стороны, она никогда не сидела сложа руки и все же находила время для того, чтобы принять гостей. Однако в этом году учительница не получила официального приглашения. Наконец Кларк заговорил об этом.
– Ты не хочешь пригласить в гости учительницу? – спросил он как-то вечером, когда они готовились лечь спать.
Марти вскинула голову. Даже этот простой вопрос заставил ее насторожиться.
– Конечно, – чересчур быстро и резко ответила она, – но я занята.
Кларк не стал настаивать: судя по выражению его глаз, он понял, что задел больное место. Марти тут же стало стыдно.
Она с такой злостью ответила на простой вопрос. Откуда Кларку было знать: она боялась, что, когда этот Джексон объявится у нее в доме, ей придется наблюдать, как три глупые девчонки будут хихикать и ластиться к нему. Она стеснялась признаться в том, что испытывает такие нелепые чувства.
Марти вздохнула, надевая ночную сорочку.
Девочки постоянно докучали ей, напоминая о званом ужине.
Ей не удастся долго им противостоять. Кажется, каждые два дня они сообщали ей о том, кого из соседей посетили Брауны.
Марти не могла больше ждать, иначе люди сочтут ее надменной и невежливой. Но у соседей не было трех девчонок, которые постоянно хихикали и болтали о высоком, красивом молодом парне с хорошими манерами. Марти опять вздохнула.
– Тебя что-то беспокоит? – терпеливо спросил Кларк.
– Все из-за этого парня, Джексона.
– Сына учительницы? – Ты о нем слышал? – Как можно, живя в этом доме, ничего о нем не слышать? – с улыбкой спросил Кларк.
У Марти гора с плеч упала. Она даже рассмеялась в ответ:
– Похоже, ты прав. Просто невыносимо, правда? Меня уже тошнит от разговоров о Джексоне. Иногда мне кажется, что я заору, если услышу еще хоть слово: «А Джексон сказал...» И потом я узнаю, что он сказал какую-то ерунду, например: «Кажется, скоро пойдет дождь». Но они думают, что это так остроумно и забавно! Ведь это сказал Джек сон!
Кларк рассмеялся.
– Они молодые девушки, которые входят в возраст, – напомнил он жене. – Все через это проходят.
– Неужели, Кларк? – серьезно спросила Марти. – Я долго думала, но что-то не припоминаю, чтобы Нандри, Клэ, Мисси или Элли так себя вели. Разве я не права? Кларк, отстегивая протез и откладывая его в сторону, казался серьезно задумавшимся.
– Пожалуй, я тоже этого не припоминаю, – сказал он, осторожно массируя культю.
– Я знаю, что они обращали внимание на молодых парней, – сказала Марти, – но они не твердили о них днями напролет, как эти девочки. Я этого не понимаю. И мне это не нравится, честно говоря.
– Дело в том, что они взрослеют в обществе себе подобных. Они друг друга подзуживают.
Может, причина в этом. Может, они вели бы себя разумнее, если бы жили по отдельности. Тогда они бы не стали сравнивать, добавлять подробности и шлифовать свои и чужие истории. Марти откинула одеяло и взбила подушки.
– Что ж, насколько я понимаю, – сказал Кларк, – нам нужно набраться терпения и молиться о том, чтобы к девочкам вернулся здравый рассудок, а также о том, чтобы нам хватило сил выдержать их вздохи и болтовню. Когда-нибудь это прекратится.
