– Чем? – Тем, что Мелисса приезжает. Тем, что нам не пришлось выбирать обои для комнаты, и тем, что Мелисса будет жить в твоей комнате.
Белинда пожала плечами, стараясь скрыть радость оттого, что все так обернулось.
– Пожалуй, ты права, – ответила она, решив, что отрицать это будет нечестно.
– А вот я недовольна. Я хотела помочь выбрать обои и занавески. Мне нравятся цвета, которые я выбрала. Уверена, Мелиссе они бы тоже понравились.
– Возможно, – заметила Белинда.
– Я бы хотела, чтобы моя комната выглядела так, – упрямилась Эмми Джо, явно затевая спор. – Мне до сих пор не разрешали выбирать цвета. Они все время одни и те же, одни и те же, с тех пор, как я родилась, наверное.
Белинде слабо в это верилось, но она решила не возражать.
Эмми Джо вздохнула:
– Мне никогда не разрешают выбирать цвета. Маме нравятся зеленый и белый – она постоянно выбирает их.
Белинда подумала, что в этих цветах нет ничего плохого, но решила, что лучше промолчать.
Они закончили есть пирожные, и Эмми Джо сняла последнюю крошку длинным тонким пальцем. Белинда смотрела на нее. Она никогда не замечала, какие у подруги длинные и хрупкие пальцы. Она сравнила их со своими. Ее пальцы не были такими тонкими, но в изящных девичьих руках заключалась определенная сила. Она поворачивала их то так, то эдак и, не удержавшись, представила в них скальпель и шприц.
Белинда с трудом заставила себя вернуться на землю.
– Нам пора идти, – сказала она. – Мама говорила, что долго не задержится.
Эмми Джо отставила пустую тарелку и неохотно побрела из зала за Белиндой.
В течение следующих трех недель Белинда постоянно думала о приезде Мелиссы, так что даже стала меньше волноваться, когда Люк брал ее с собой на визиты. Интересно, какая она? Понравятся ли они друг другу? А как быть с Эмми Джо? Удастся ли им дружить втроем, а не вдвоем? Белинда была не единственной, кто, затаив дыхание, думал о будущем. Она знала, что Эмми Джо тоже переживает, а иногда даже тихонько плачет. Эмми Джо твердила, что не сомневается: когда две девочки поселятся вместе с одной комнате большого дома, то сразу о ней забудут. Белинда пыталась ее разуверить, но Эмми Джо перебивала, заявляя, что ей «все равно», резко поворачивалась и уходила с гордо поднятой головой. Однако Белинда понимала, что подруге не все равно, и это ее расстраивало.
Глава шестая. ПЛАНЫ
Марти и Белинда вместе украшали пирог на большой кухне фермерского дома.
– Ты рада, что Мелисса приезжает? – спросила Марти.
– О да! – призналась девочка. – Хочется быстрее ее увидеть.
– Я тут прикинула: наверное, Эмми Джо придется нелегко.
Белинда не стала спорить.
– Мы должны постараться, чтобы она не чувствовала себя брошенной, – продолжала Марти, и Белинда кивнула, зная, что мать, сказав «мы», на самом деле имела в виду «ты».
– Ты уже думала, как это сделать? – спросила Марти.
Белинда, задумавшись, молчала.
– Нет, – медленно ответила она. – Не совсем... но я...
я придумала кое-что, потому что мне бы очень хотелось порадовать Эмми Джо.
– И что же? – спросила Марти.
– Ты видела ее комнату? – решилась Белинда.
Марти кивнула.
– В ней только бледно-зеленые и белые тона. Все время одни и те же – с тех пор, как она родилась, наверное.
Марти опять кивнула.
– Эмми Джо они не нравятся, – осмелилась заметить Белинда.
– Не нравятся? – Нет. Ее уже тошнит от зеленого и белого. Она хочет что-нибудь яркое, что-нибудь более смелое, я думаю.
Марти еще раз кивнула.
– Мама, как ты думаешь, Клэр и Кейт разрешат Эмми Джо поменять обои? – Не знаю, – медленно ответила Марти. – А это так для нее важно? – Думаю, да, – ответила Белинда. – Ей грустно из-за Мелиссы.
Девочка испугалась, что мать может неправильно ее понять, и быстро добавила:
– Нет, она, конечно, очень рада, так же, как я. Но ей немного грустно, потому что Мелисса не будет жить в ее доме, и...
– Я понимаю, – заметила мать.
Белинда украдкой посмотрела на ее лицо, чтобы убедиться в ее словах. Изучив его, она поверила: Марти и правда понимает, что она пытается сказать.
