Смущаясь от такого пристального разглядывания, она напомнила:
— Ты… ты… говорил о… герцогине.
— Она вернулась в деревню, — ответил граф. — Конечно, теперь твоей дуэньей будет моя матушка, но поскольку она все еще больна, я не могу быть уверен, что она как следует присмотрит за тобой.
— Я обещаю не делать ничего, что ты… не одобришь, — быстро вставила Орлена.
— Как я могу быть в этом уверен, если сам не пригляжу за тобой?
Девушка уставилась на него в легком замешательстве. И тогда граф очень тихо сказал:
— Я прошу тебя выйти за меня замуж, Орлена!
Целую минуту девушка молчала, не веря своим ушам.
— Н-но ты должен… жениться на леди Аделаиде.
— Я никогда не собирался жениться на леди Аделаиде, — отрезал граф. — Это была идея моей матери и герцогини. В сущности, если хочешь знать правду, Орлена, я ни на ком не собирался жениться. — Он сделал паузу, и его губы скривились в улыбке. — Даже на тебе, моя дорогая.
— Тогда… почему?.. — недоуменно начала она.
— Я сказал себе, что хочу быть свободным — хочу жить холостяцкой жизнью, потому что меня это устраивает, — но я не намерен снова страдать, как ты заставила меня страдать эту прошедшую неделю, — ответил граф. — И я не могу снова тратить свое драгоценное время, рыская по музыкальным центрам Лондона, многие из которых пользуются крайне дурной репутацией, в надежде найти девушку, чей единственный ходовой талант — это ее умение играть на фортепиано.
— Ты так долго меня искал?
— Думаю, я побывал в каждом концертном зале, в каждой музыкальной академии, в каждом музыкальном клубе в этом проклятом городе! — резко бросил граф.
Девушка отлично представляла, насколько ему это не понравилось.
— Я… я… сожалею.
— Только сегодня Терри признался мне, что возил тебя в Амфитеатр Астли, — продолжил граф. — Мы оба думали о местах, связанных с музыкой, и его осенило — довольно запоздало, — что в цирке была музыка!
— Значит, ты приехал… посмотреть, там ли я.
— С той минуты, как Терри рассказал мне, что тебе понравилась женщина, которой он тебя представил, я не сомневался, что найду тебя там.
— Ты не… рассердился на Терри?
— Я собирался устроить твоему брату хорошую головомойку за то, что он представил тебя такой особе, — ответил граф, — но теперь я могу быть лишь благодарным, что он направил меня в нужное место — и в нужный момент.
Орлена вспомнила о пожаре и содрогнулась.
Граф обнял ее.
— Судьба послала меня туда, не Терри. Он не мог знать, что это проклятое место сгорит во второй раз. — Он крепче прижал к себе девушку и сказал почти незнакомым голосом: — Я обещаю тебе одно, любовь моя: я никогда больше не позволю тебе посещать такое место.
От такой близости к нему Орлене было трудно думать и говорить, но она должна была задать этот вопрос:
— Ты… действительно хочешь… на мне жениться?
— Я намерен на тебе жениться, — ответил граф. — Как твой опекун я рекомендую себя как крайне выгодного жениха и, вне всяких сомнений, — не охотника за приданым! Что касается меня, ты можешь раздать все пенни, какими владеешь.
Орлена вздохнула, но по-прежнему не сводила глаз с его лица, ища ответ на свой вопрос.
Словно инстинктивно поняв, что она хочет знать, граф наклонил голову, и его губы почти касались ее губ, когда он сказал:
— Я люблю тебя, моя дорогая! Я люблю тебя, как никогда не любил ни одну женщину в своей жизни, — в сущности, я не могу жить без тебя! Ты это хотела услышать?
Дальше в словах не было нужды.
Осталась только музыка, магия звезд и чудо из чудес, когда его губы встретились с ее.
Граф открыл дверь между своей спальней и той, которую всегда занимала графиня Алверстонская.
В комнате было темно, горели лишь две свечи, и когда он приблизился к огромной кровати с шелковым пологом и резными золотыми голубками на балдахине, он понял, что кровать пуста.
Только тогда граф услышал звуки музыки, доносившиеся из соседнего будуара.
С улыбкой на лице он направился туда, спрашивая себя, много ли новоиспеченных мужей обнаружили, что жены не ждут их, а играют на фортепиано.
Они с Орленой поженились утром в церкви Святого Иакова, в Вестминстере.
Это была тихая свадьба, на которой присутствовали только ближайшие родственники, так как принц Уэльский уже уехал в Брайтон, и большая часть бомонда или последовала за ним, или вернулась в свои сельские поместья.
