Рапсодия - страница 48

Шрифт
Интервал

стр.

— Если вы так же хорошо справляетесь с обязанностями агента, как управляете толпой, могу предсказать, что вы очень скоро станете знаменитым.

Она одарила его самой своей благосклонной улыбкой.

— Из ваших уст это настоящий комплимент, миссис Левин.

— Вы ведь Мишин друг, Манни? Пожалуйста, называйте меня Соня. Хорошо?

— Договорились.

Соня обернулась ко второму молодому человеку. Пожала ему руку.

— А вы, значит, Саша?

— Да.

Он, по-видимому, чувствует себя не в своей тарелке, заметила Соня.

— Друг Манни?

Молодой человек покраснел.

— В общем, да.

— Добро пожаловать.

Соня подошла к Мише, начала сушить ему волосы.

— Тебе надо будет завести фен за кулисами. Или придется состричь эту гриву. Ты же не рок-звезда.

— Ничего не выйдет. Моим почитателям это нравится.

— Почитателям… Твоим почитателям… Миша встряхнул волосами. Поднялся с места.

— Ну, все готовы ехать на прием?

— Поехали, — ответил Манни. Соня ответила натянутой улыбкой.

— Только, пожалуйста, не забывай, куда мы едем, Миша. Сегодня ты добился колоссального успеха, но сейчас от тебя требуется отличное поведение. Понятно?

Миша расхохотался.

— Манни, они волнуются из-за того, что эти Бунимы такие возвышенные и неприступные, ты понял? Всего на одно поколение раньше нас из России, и уже мнят себя Романовыми.

Манни улыбнулся в ответ, однако сразу же вновь принял серьезный вид.

— Судя по тому, что я слышал, они действительно могущественны, как Романовы.

— Вот вы все правильно понимаете, Манни, — обернулась к нему Соня. — Ну а теперь нам пора ехать. Только что делать с этой толпой за дверью?

— Я об этом позабочусь. Сейчас выведу вас двоих, а Саша проведет Мишу. По пути можно будет дать несколько автографов, это не займет много времени. Мы подождем на улице, у выхода. О'кей?

— Это хорошая мысль, — согласился Дмитрий.

— Да, он просто молодец.

Манни взял Соню под руку, и они вышли за дверь. Манни снова обратился к толпе со своим самым лучшим русским акцентом.

Глава 13

Передняя галерея, как ее называли, позволяла получить полное и безошибочное представление об обитателях этой огромной квартиры, расположенной на верхних этажах, высоко над Пятой авеню. Освещали галерею четыре одинаковые хрустальные люстры в форме водопадов — антиквариат из России. Полы выложены черно-белыми шахматными мраморными плитками с вкраплениями малахита и лазурита, по стенам — мраморные резные пилястры в неоклассическом стиле. Между ними, на фоне золотой парчи, — бесценные полотна Пикассо, Матисса, Миро, Леже, Брака. На резных французских консолях — мраморные скульптуры и мейсенские вазы с цветами из оранжереи. Каскады цветов спускаются вниз на массивные столы. По обеим стенам — резные позолоченные кресла, некогда украшавшие дома высокородных англичан. Галерея являла собой лишь мимолетное напоминание о сокровищах, наполнявших тридцатишести-комнатный дворец семьи Буним. Лишь некоторым отборным экземплярам выпало на долю покинуть его золоченые порталы.

Манни, смотревший на все это широко раскрытыми глазами, несмотря на все свои старания казаться утонченно-безразличным, потянул Мишу за рукав:

— Ты здесь раньше бывал?

— Да, несколько раз. Ты же знаешь, они поддерживали нас в Израиле и помогли переехать в Нью-Йорк.

— Бунимы?! Сами Бунимы! — благоговейно выдохнул Манни. — Ты слышал, Саша?

Тот лишь молча кивнул, продолжая оглядывать галерею. Миша внимательно смотрел на Манни.

— Да, Бунимы. И можешь мне поверить, никто никогда в жизни об этом не забудет.

Манни удивленно вскинул глаза:

— Кажется, я тебя понял. Но все равно: это великолепно. Ты согласен?

Появился мажордом Вацлав. Первыми он подвел к дверям гостиной Соню и Дмитрия.

— Мистер и миссис Левин.

Гул голосов в гостиной затих, после чего раздались аплодисменты. Необычная реакция для гостей этого дома, призванная продемонстрировать одобрение Мишиным родителям.

Вацлав — высокий, массивный, широкоплечий — тут же вернулся. Подвел к дверям Мишу:

— Мистер Майкл Левин.

Раздался шквал аплодисментов, не смолкавший некоторое время. Миша несколько раз наклонил голову. Когда аплодисменты наконец стихли, гул голосов возобновился. Разговоры стали громче и оживленнее.


стр.

Похожие книги