Расследование дела Кахиани поручили Савицкому и Парамонову. Как и всегда, с этим заданием они справились успешно.
Кахиани «признался» им в том, что готовился к совершению террористического акта в отношении Сталина, Молотова и Кагановича во время приёма ими руководящих работников Северного Кавказа. Намеревался якобы убить и руководящих работников ЗСФСР, в том числе и Берию. Кахиани, указывалось в протоколе его допроса, также распространял клеветнические измышления в отношении Берии, вовлёк в преступную контрреволюционную деятельность многих руководящих работников Северного Кавказа, создавал вооружённые повстанческие группы.
Савицкий и Парамонов на допросе 26 августа 1937 г. получили также показания, что Серго Орджоникидзе был осведомлён о контрреволюционной деятельности бывших руководящих работников ЗСФСР.
В тюремной камере с Кахиани находился осведомитель, который сообщал, что именно говорил Кахиани, как оценивал положение, в котором оказался. Фактически это был один из источников «доказательств», изобличавших Кахиани в его «враждебной деятельности».
Обвинительное заключение по делу Кахиани подписали Савицкий и Парамонов, а утвердил Гоглидзе. Дело Кахиани на заседании тройки при НКВД Грузинской ССР докладывал Парамонов. На основании её постановления от 3 декабря 1937 г. Кахиани был расстрелян.
С участием Парамонова в 1936 г. был избит во время допроса арестованный Чахвадзе, который в результате этого дал ложные показания, что бывший секретарь ЦК КП/б/ Грузии Л.Д. Гогоберидзе и бывший секретарь Заккрайкома ВКП/б/ М.Д. Орахелашвили являлись участниками контрреволюционной организации «правых».
Вскоре Гогоберидзе арестовали в Ростове-на-Дону, где он являлся секретарём Сталинского райкома ВКП/б/. Затем его этапировали в Тбилиси, где и велось следствие по его делу.
Кто такой Гогоберидзе? Родился он в 1896 г. в Кутаисской губернии в семье дворянина. В 1916 г. вступил в партию большевиков. Активно участвовал в борьбе за советскую власть в Закавказье. В 1917 г. — заместитель председателя Дживизликского Совета, а с февраля 1918 г. — член Бюро Бакинского комитета РКП/б/ и одновременно — член Кавказского краевого комитета РКП/б/. После падения Бакинской коммуны 31 июля 1918 г. оставался в Баку. В мае 1919 г. являлся одним из руководителей стачки бакинских рабочих против правительства мусаватистов. В марте-июне 1921 г. возглавлял Тифлисский ревком, затем был секретарём Тифлисского комитета РКП/б/. В 1923–1924 гг. — заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров Грузии, а в 1924–1925 гг. секретарь Аджарского обкома партии. В 1925–1926 гг. находился на дипломатической работе в Париже. В 1926–1930 гг. — секретарь ЦК КП/б/ Грузии. В 1930–1934 гг. учился в Институте красной профессуры. Работал в наркомате снабжения СССР, а затем находился на партийных должностях.
После ареста Гогоберидзе подвергали жестоким пыткам, в результате чего он вынужден был оговорить себя в совершении тяжких преступлений.
27 ноября 1936 г. Гогоберидзе было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 56–10 и 56–11 УК РСФСР, то есть в проведении антисоветской агитации и в том, что являлся членом антисоветской организации. За эти преступления не предусматривалось такое наказание, как смертная казнь.
Далее 17 марта 1938 г. от Гогоберидзе получили признание в том, что он готовил террористический акт в отношении Сталина. Однако, как того требовало действовавшее уголовно-процессуальное законодательство, нового обвинения в террористической деятельности ему не предъявлялось. А суду он был предан по обвинению в террористической деятельности, и на основании приговора от 21 марта 1938 г. выездной сессии Военной коллегии Верховного Суда СССР, признавшей Гогоберидзе виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58–8 (террор) и 58–11 УК РСФСР. В тот же день он был расстрелян.
Таким образом, было допущено грубейшее нарушение уголовно-процессуального законодательства: Гогоберидзе был предан суду и осужден за преступления, которые ему на предварительном следствии не вменялись.
