Нужно выкроить время и поскорее нанести визит Юнис. Эдвард не мог избавиться от чувства, что просто бросил ее вчера вечером, когда Уиндроу пригласил ее на танец. Ему следовало возразить, следовало твердо пресечь наглость этого человека. Разумеется, дело не в том, что Юнис — его собственность или у него имеются на нее какие-то права, и она наверняка рассердилась бы на него, если бы он вмешался. И она настаивала, чтобы он женился на другой женщине, более подходящей ему по положению, хотя сама призналась, что после разрыва их договора чувствует себя неустроенной.
Вообще-то танец с Уиндроу обеспечил ей успех. После него она ни разу не осталась без кавалера. И это — чистая правда. И хоть она утверждала, будто презирает танцы и все прочие легкомысленные светские развлечения, однако вряд ли ей приятно постоянно подпирать стену.
В любом случае он должен ее навестить.
Но и помимо этой обязанности чувство свободы всего лишь временное, потому что он должен жениться. Должен выбрать себе невесту. Может быть, Юнис. Но ни в коем случае не леди Анджелину Дадли.
Однако он никак не мог выбросить ее из головы. Он то и дело вспоминал о ней в самые неподходящие моменты дня, и всякий раз мысли о ней были резко отрицательны. Она дерзка, болтлива, легкомысленна. Боже милостивый, она с таким энтузиазмом болтала о своих тринадцати новых шляпках! Но Эдварду пришлось признать (с большой неохотой), что она бывает и забавной, особенно когда речь заходит о ее недостатках и слабостях. И еще он не мог отделаться от ощущения, что про шляпки она начала рассказывать, чтобы развеселить его и выманить улыбку.
Что, разумеется, означало только одно — она видела в нем степенного и серьезного старикашку.
В таком случае, зачем она настояла на том, чтобы он вышел с ней сначала на террасу, а потом спустился в сад? При этом утверждала, что никто не велел ей добиваться его благосклонности. Да и с какой бы стати Трешем ей такое велел? И почему леди Палмер дала свое согласие на прогулку? Трешем его презирает!
Эдвард старался не думать о ней. Он пытался наслаждаться иллюзией свободы, дарованной ему этим днем. Но то и дело вспоминал тот миг, когда Анджелина накрыла его руку своей. Точнее, он вспоминал следующий миг, когда его затопило мощной и совершенно неожиданной волной вожделения. А чему удивляться-то? Ровно то же самое произошло и раньше, в пивном зале «Розы и короны». И он повел себя странно, забыв о своей обычной осторожности и осмотрительности — сначала повернул руку, прижав ладонь к ладони, потом сомкнул пальцы на ее кисти, а потом поднес ее к губам.
Чертовски хорошо, что она невинна, хотя и легкомысленна, иначе она бы непременно заметила…
К счастью — к великому счастью! — его разум взял верх над телом достаточно быстро, и тогда его поразила другая странность. Леди Анджелина с ним флиртовала! Но он не относится к тем мужчинам, с которыми женщины заигрывают. Во всяком случае, такие женщины, как леди Анджелина Дадли. Даже Юнис никогда с ним не флиртовала. И он понял, что у леди Анджелины мог иметься только один-единственный мотив для флирта. Хотя она и отрицала это. Но отрицала исключительно из гордости.
Всякий раз, как леди Анджелина Дадли всплывала в его голове (и нужно заметить — слишком часто), он решительно подавлял все мысли о ней. Эти мысли чертовски некомфортные, а сама она чертовски… В общем, среди женщин, на которых он ни под каким видом не стал бы жениться, леди Анджелина, безусловно, занимала первое место. Да просто была вне конкуренции. Если Юнис ему откажет, он найдет кого-нибудь еще. Вариантов уже несколько, например мисс Смит-Бенн, леди Фиона Робсон, мисс Марвелл.
В общем, Эдвард наслаждался своим свободным днем изо всех сил — точнее, частично свободным.
Домой он прибыл во второй половине дня, и дворецкий сообщил, что его бабушка пьет чай в гостиной. Эдвард сразу поднялся туда. С ней сидели его мать и Лоррейн, державшая на коленях трехлетнюю Сьюзен. Когда дверь открылась, девочка сползла с ее колен и помчалась через всю комнату к Эдварду, широко распахнув объятия и радостно сияя.
