Рандеву - страница 109

Шрифт
Интервал

стр.

— Конечно, у меня есть родители.

— Ты с ними видишься?

— Нет.

— А кто они?

Он потер лицо.

— Я не хочу об этом говорить.

— И все-таки давай поговорим.

Мишель лег на спину и положил руки под голову. Повисло долгое молчание. Я видела, как поднимается и опускается его грудь.

— Моя мать была спортсменкой, занималась плаванием. Отец — ученый, маркетолог или что-то вроде этого. Точно не знаю. Он работал в Силиконовой долине.

— В Америке?

— Да.

— Твоя мать американка?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, француженка, родилась в Бордо.

— А отец?

Он приподнял плечо.

— Американец, канадец, мексиканец, француз, не знаю. Знаю только, что он работал в Америке. Я даже имени его не знаю. И это мало меня волнует.

— Как они познакомились?

— Мать поехала в Америку, чтобы выступать за одну из тамошних команд. Ее спонсировала фирма, в которой работал тот парень.

Мне приходилось делать усилия, чтобы понять, что говорил Мишель. Его речь была невнятной и очень тихой.

— То есть своего отца ты не знаешь? — уточнила я.

Он ответил, но совсем неразборчиво.

— Повтори, пожалуйста. Я не поняла, что ты сказал.

— Соблазнитель, сердцеед… Так говорила мать. А еще она говорила, что я на него похож. Наверное, поэтому она меня так ненавидела… Она забеременела, а этот парень был женат и слышать ничего не захотел.

— Где ты родился?

— В Бордо. Матери сделали кесарево сечение, а еще до этого у нее начались проблемы с ногами. Дело кончилось инвалидной коляской.

Он резко поднял голову.

— Послушай, я на самом деле не желаю об этом говорить. Ладно?

— Но мне хочется знать.

Мне действительно этого хотелось. Впервые он рассказывал что-то конкретное. Что-то о себе. Сам. А не какие-то другие люди — о нем.

Мишель провел руками по лицу, все еще не глядя на меня.

— Так моя мама потеряла здоровье, и все из-за меня. А когда смогла ходить, на руках у нее оказался ребенок, и спортивная карьера покатилась ко всем чертям. Плавать она больше не могла, а плавание было для нее всем, целым миром. Денег на жизнь едва хватало. Она растолстела. Завела себе нового дружка, какого-то наркомана, который и ее подсадил на героин. По-моему, мать просто хотела умереть.

Я осторожно повернулась на бок, лицом к нему. Как чудесно было слышать его голос! Быть с ним рядом. Смотреть на него.

Я не стала придвигаться ближе, потому что боялась, что Мишель перестанет рассказывать.

— Я был предоставлен сам себе, — продолжал он. — Когда мне исполнилось двенадцать, мать лишили родительских прав, а меня отправили в детский дом. На моем счету есть плохие поступки…

Над нами бесшумно пролетела сова.

— Какие?

Он пожал плечами.

— Такие. В Бордо есть чем заняться.

Мне вспомнился разговор с Бетти.

— Ты говоришь о разбойных нападениях?

Он отвел глаза.

— Нет. Я дрался, воровал, курил марихуану, пил, кололся… Чего только не было… Я злился на свою мать, на ее дружка, на весь этот мир…

— А сюда ты как попал? Как ты познакомился с Петером?

— Через Брюно. Я знал его по колонии для несовершеннолетних. Потом он снял жилье в Либурне. Когда я освободился, стал искать его. Больше мне не к кому было идти. Нашел. Брюно уже работал у Петера. Один раз он взял меня с собой. Должен же я был чем-то заниматься. Нужно было зарабатывать деньги.

— Где сейчас твоя мать?

— Не знаю и знать не хочу. Может быть, умерла. Она же этого хотела.

— А другие родственники у тебя есть?

Его голос стал жестким:

— Послушай, ни один из них никогда ничего для нас не сделал, ясно? Когда мы с матерью сидели по уши в дерьме, никто не протянул руку, чтобы помочь нам вылезти. У меня нет семьи. Есть только Петер и Брюно.

Я не могла произнести ни слова. История Мишеля была, наверное, самой печальной из всех, что мне приходилось слышать.

Я думала о своей матери. Несмотря на все сложности, которые были в наших отношениях, она всегда хотела для меня только лучшего. Воскресные прогулки в парке, кормление уточек, телевизор в субботу вечером. Теплое уютное гнездышко. По сравнению с тем, что пришлось пережить Мишелю, мой жизненный путь был просто усыпан розами. Мне стало стыдно, что я втянула его в этот разговор. Мишель сел, опираясь на руки. Он мрачно смотрел на меня.


стр.

Похожие книги